Игра с огнем - [7]

– Зачем этот демарш с заявлением? – наконец, первой не выдержала она.

– Никакого демарша, – подумав, откликнулся я. – Просто не хочу больше работать в вашей фирме. Думаю, имею на это право. И так восемь лет отдал ей.

– Тебя не устраивала зарплата или что? – не удовлетворил ее мой ответ. – Если да, я поговорю с главным и он…

– Нет! – заорал я так громко, что она вздрогнула.

Моя грудь ходила ходуном от одной только мысли об этом. Подавляя бешенство, я сжал руки в кулаки и с трудом заставил себя успокоиться.

– Дело не в зарплате, ясно?

– А в чем тогда?

– Думаю, ты и так знаешь. Не притворяйся, что ничего не замечала.

Если она сейчас скажет, что и правда не замечала… меня… это будет конец. Я точно сопьюсь и пущусь во все тяжкие.

– Ты о том, что сказал мне тогда? – глухо проговорила она, опустив глаза.

Она помнит! Она до сих пор об этом помнит! На краткий миг я даже ликование ощутил.

– Это было вызвано лишь возбуждением, вот и все. – Она избегала смотреть на меня. – Любовь – слишком сильное чувство, мало кто вообще умеет любить. Ты не должен путать страсть с любовью.

– Я и не путаю! Не считай меня непроходимым тупицей!

Я поднялся и нетвердой походкой приблизился к ней. Опустился на пол, положил голову на колени Клаудии и застыл так, вдыхая дурманящий запах ее тела. Снова накатывало возбуждение, с которым трудно было бороться.

– Я не верю тебе, – услышал холодный чеканный ответ. – Любовь – слишком сильное чувство. Да и от нее одни проблемы, ясно?

– Ты сама себе противоречишь, – заметил я, поднимая голову и пытаясь поймать ее взгляд.

– Хорошо… Объясню по-другому. Каждый раз, когда меня любили, это заканчивалось плохо.

– И ты стала избегать любви? – еле слышно произнес я.

Взял одну из ее маленьких ручек и прижал к своей щеке.

– Большинству мужчин нужно от меня одно… – Она попыталась высвободиться, но я не позволил. Ее рука некоторое время трепыхалась в моей, потом смирилась и затихла. – Они видят только тело. Я для них игрушка, красивая кукла, не более. Те, кто говорят о любви, иногда еще хуже тех, кто просто использует. Они ранят не только тело, но и душу… Как пафосно я заговорила! – Она издала хриплый болезненный смешок. – Прямо тошно.

– Мне не тошно, – возразил я. – Я понимаю, о чем ты. И я сказал, что люблю, не просто так. Я никому и никогда этого еще не говорил… Ты должна знать об этом…

Ее глаза затуманились.

– Я замечала, как ты смотришь на меня. Но на меня многие так смотрят. Меня это лишь забавляло. Я думала, что ты такой же, как все… Но в тот день… Мне было плохо, мне было очень плохо… И никто не пошел за мной, хотя трудно это было не заметить. Только ты. Сначала я подумала, что это всего лишь уловка, чтобы затащить меня в постель. Но ты развернулся и хотел уйти. Никто так не поступал раньше. Ты постарался утешить и ничего не потребовал взамен.

– И все же я что-то сделал не так, – с грустью заметил я. – Разочаровал тебя.

– Ты не понимаешь, – она издала болезненный стон. – Я решила доказать самой себе, что ты такой же, как все. Переспишь и потеряешь интерес. Или начнешь вести себя, как самодовольный самец, мачо. Ненавижу таких… Я хотела разочароваться в тебе, ясно?.. Но ты… Ты сказал, что любишь. И когда я смотрела на тебя, мне так хотелось в это поверить.

– Поэтому ты убежала? Не хотела допускать и мысли о том, что у нас все может получиться?.. Получиться что-то серьезное?

– Нет… Я боялась того, что получится, – усмехнулась она. – Тебе, наверное, трудно меня понять. Я сама себя иногда не понимаю.

– Мне трудно представить саму мысль о том, что мы могли бы быть вместе, – признался я. – Ты такая удивительная, красивая, успешная, а я…

– То есть я заслуживаю лишь эгоистичных денежных мешков, которым есть дело только до самих себя?

– Ты странно смотришь на это, – признался я. – Многие девушки мечтают пристроиться поудачнее. Они были бы счастливы…

– Если глупы, то конечно были бы счастливы. С полгодика, наверное. А потом бы поняли, что жизнь в золотой клетке не так уж хороша, как им казалось. Я жила в такой, я знаю.

Ее взгляд устремился вдаль. Она некоторое время молчала, словно погрузившись в воспоминания. Потом резко перевела глаза на меня.

– Ты хочешь услышать мою историю? Всю правду без прикрас.

Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

– Только предупреждаю, после некоторых деталей моей биографии ты и думать забудешь о любви.

– Что бы ты ни рассказала, это не изменит того…

– Тс-с… – Она поднесла палец к моим губам. – Сначала послушай, потом давай опрометчивые обещания… Я ничего не стану от тебя требовать. И все пойму по твоим глазам. Обмануть меня ты не сможешь, по твоему лицу я все увижу.

– Хорошо, как скажешь, – вздохнул я, не желая спорить.

– Налей мне чего-нибудь, – попросила она, передернув плечами. – История будет долгая.

Я послушно поплелся за початой бутылкой водки и плеснул ей в стакан. Себе наливать не стал, решил, что больше никогда и в рот не возьму. Теперь, когда понял, как ошибался в ее отношении ко мне, хотел все изменить. Что бы она сейчас ни рассказала, я не отвернусь от нее…

Сел за стол напротив нее и приготовился слушать, любуясь каждым ее жестом и мелькающими на лице эмоциями.