Игра под названием "ЖИЗНЬ" - [6]

Все засмеялись.

Кабина лифта бесшумно открылась, и пассажиры вышли в фойе башни корпорации «Игра в Жизнь».

— Если не торопитесь, может, в баре посидим? — спросила Вероника, обращаясь в Анне с Петром. — Продолжим наслаждаться райским воздухом реальности.

— С удовольствием, — пожала плечами Анна.

Они зашли в двери бара, находящегося прямо в фойе. Большой зал бара был погружён в темноту. Освещением служили только светящиеся столики, выполненные из специальных полимеров, испуская приятный голубоватый свет.

Новоиспечённые друзья сели за свободный столик. Пётр нажал на центр стола, и вокруг них образовалось кольцо из струящегося с потолка водопада, переливающегося разными цветами. Стена из воды создавала уют, а её журчание успокаивало нервы.

— Что желаете отведать? — прозвучал приятный женский голос робота-официанта.

— Мне обед французских королей, — мечтательно произнёс Антон.

— Рекомендую Вилероа — отбивные котлеты из молодого барашка с куриным мясом, — ответил робот-официант.

— Отлично! И кружечку холодного пива из кафе «Пельменная» на проспекте Ленина 32 в году, эдак, 1992, — добавил Антон.

— Алкоголь запрещён с 2110 года, — приятным голосом ответил робот.

— Но мечтать-то о нём ещё не запретили, — возразил Антон.

Он шутит, — вступила в разговор Вероника. — Ему свежий сок манго. А мне китайский салат из куриных сердец и стакан воды.

— Мне после окопных вшей, не к столу будет сказано, — вступил в разговор Пётр, — и солдатская каша бы показалась божественной. Но раз мы дома, пусть будет что-нибудь домашнее. Мясной брикет, насыщенный белковый мусс и чечевичные хлебцы.

— А Анна Андреевна что желает? — спросил официант.

— Мне ничего не надо, — ответила Аня, — воды разве что стаканчик. Я, если вдруг захочу поесть, у мужа кусочек возьму.

— Как когда-то в Южной Америке? — вспомнил историю про каннибалов Антон.

Все засмеялись.

В это время на столе перед гостями что-то стало потрескивать, и прямо на глазах стали появляться заказанные ими блюда.

Антон пододвинул к себе французские котлеты из барашка и обеими ноздрями втянул в себя их аромат:

— Какой аромат! Прямо как настоящие!

— Они и есть настоящие, — удивился Пётр. — Прямо перед тобой приготовленные.

— Нет, — возразил Антон, — «настоящие» — это когда молодой барашек пасётся на зелёном лугу, щиплет, ничего не подозревая, сочную травку. Сверху пригревает тёплое солнышко, поют птички. А на следующий день он лежит передо мной в виде сочной котлетки.

— Ты пропустил очень важный этап происхождения «настоящей» котлеты, — вступила в разговор Аня, — убийство несчастного барашка.

— Смерть наполняет смыслом жизнь, — задумчиво произнёс Антон, — даже если ты всего лишь молодой баран. Какой толк в тех баранах, которые пасутся в «зелёных зонах»? Они такие же бессмертные био-машины, как и мы. Каждый наш следующий день похож на предыдущий. И так целую вечность! Пасёмся на зелёном лугу под тёплым солнышком, как те же бараны, не боясь ни болезней, ни катаклизмов, не жалея времени, не боясь куда-то опоздать.

— Ты как будто тоскуешь по тем временам, когда человек мог умереть каждую минуту, — заметил Пётр. — Человечество своей тысячелетней историей заслужило право на такую райскую, свободную жизнь, которой мы сейчас живём. Наши предки, жизни которых мы проходим в «игре», мечтали о таком будущем.

— Райская? Свободная? — переспросил Антон.

— Зря ты, Пётр, поднял эту тему, — вступила в разговор Вероника, зная, как болезненно её супруг реагирует на разговоры о «райской жизни».

— Ты чувствуешь себя свободным? — спросил Антон, обращаясь к Петру. — Свободным от чего? От работы, от обязанностей? От детей?

— Справедливости ради надо сказать, что работа у меня есть. Я по 20 часов в неделю работаю программистом в центре роботостроения. Тестирую их программы на наличие ошибок, — ответил Пётр. — Так что обязанности у меня есть. А дети — это тоже свободный выбор. Никто не запрещает иметь детей. Если ты готов уступить своё место на планете своему ребёнку — пожалуйста! Ты закон знаешь, кто выбирает бессмертие, обязан стерилизоваться, чтобы не увеличивать популяцию на планете. Но твоя сперма хранится на тот случай, если ты передумаешь и захочешь передать своё место на планете своему ребёнку.

— Не увеличивать популяцию ленивых бездельников на планете эгоистов! — уточнил Антон. — Для меня свобода — это несбыточная мечта! Не может быть свободы в мире, где я не могу выпить пива, где каждый робот знает, как зовут меня и мою жену, какой кофе она предпочитает и какие фильмы смотрит, где государство контролирует каждый мой шаг, время от времени вежливо напоминая, что мне можно, а что нет. Мы с вами — бараны, мирно пасущиеся на зелёном лугу. А чтобы эти мысли нас не посещали, нам дали «Игру». Отрывайтесь, дескать, там, в виртуале! Выплёскивайте свой негатив, наслаждайтесь «свободой», а потом назад — в стойло.

— Ну, в «игре» тоже особо не оторваться, — вступила в разговор Аня, обняв за руку Петра, — можно растратить свою «астральную массу» и отправиться в «овощехранилище».

— А какая у тебя, Аня, «астральная масса»? — неожиданно спросил Антон.

— Этого никто не знает, — ответила Анна. — «Игра» сама определяет её величину.