Игра Первых - [21]

Синголь прилегла на тёплую хвою и незаметно задремала. А когда проснулась, солнце отбрасывало длинные косые лучи. Над ней склонился старый отшельник и легонько потряхивал её за плечо.

– Я проспала целый день! – ахнула девушка, вскакивая на ноги.

– Да, дитя.

Голос Старца звучал очень слабо, ещё больше девушку поразил его облик. За те три дня, что Синголь его не видела, отшельник постарел лет на десять. Старец измученно опустился на хвою, привалившись спиной к стволу сосны. Слова давались ему с трудом.

– Выслушай, не задавая вопросов, – тихо молвил он. – Знаю, что к тебе наведывался Апанхур. Ему нужно это. Возьми.

Отшельник протянул девушке тряпицу, в которую было что-то завёрнуто, и пристально посмотрел ей в глаза. Так пристально, словно пытался увидеть самое дно души, у Синголь даже голова закружилась.

– Я надеялся обучить тебя пользоваться этой вещью, чтобы ты могла служить симхаэтам, но уже не успею. А ты не убережёшь её от Апанхура, Хунгар в нём очень силён. Встречаться с ним тебе ни в коем случае нельзя. Не убережёшь… – Старец закашлялся, а когда снова заговорил, слова были едва слышны. – Принеси эту вещь до захода солнца в дар богу… А…

Отшельник умолк, силы окончательно покинули его. На пергаментном лице старика живыми оставались одни лишь глаза, которые властно направляли Синголь к широким каменным ступеням, ведущим к изваянию богов.

Девушка спрятала за пазуху завёрнутый в тряпицу предмет и начала подъём. Поначалу она часто оглядывалась, но взгляд Старца подталкивал: «Торопись!», и Синголь прибавила шагу. В её мыслях царила полная неразбериха. Котомка с бусами, предназначенными для подношения богам, забыта внизу! Какому богу нужно принести дар Старца? Ашмару или Аллару? Как же всё глупо! Постепенно Синголь перестала ломать себе голову и всецело отдалась восхождению. Пот заливал ей глаза, ноги в коленях сделались деревянными, и каждый шаг требовал усилий. Девушка оглянулась в последний раз – сосна, под которой остался Старец, казалась крошечной, а солнце неумолимо садилось. Синголь ступила на священную землю.

Тишина разлилась здесь, как густой кисель, в котором вязли и угасали все звуки: не скрипели ветви, не шумел ветер в высоких кронах – всё замерло. Синголь тоже остановилась и перевела дух. Нечеловеческая мощь, исходившая от изваяния, тяжко придавливала к земле. Девушка нащупала спрятанную за пазухой вещь. Рука Ашмара словно призывала её отдать. Но вдруг отшельник имел в виду Аллара? Солнце окончательно зашло, а Синголь всё сомневалась. «Помолюсь Аллару, пусть лучезарный бог наставит меня!» – решила девушка.

Изваяние по ритуалу следовало обходить по движению солнца, то есть мимо Хунгара. Даже если не смотреть на чёрного бога, ужасного ощущения его присутствия невозможно избежать. Сейчас, в сумерках, такое испытание было выше сил Синголь! «Я ведь не провожу ритуал принесения даров. Это не мой дар, мне просто нужно поднести эту вещь богу. И совершенно точно не Хунгару, – малодушно оправдывалась она сама перед собой. – А чтобы помолиться Аллару, вовсе не обязательно проходить мимо Хунгара! Вот завтра принесу свои бусы и сделаю обход, как положено по ритуалу».

Обойдя статую, Синголь остановилась и почувствовала прилив сил. «Не бойся, я с тобой», – подбадривала улыбка Аллара. Девушка опустилась на колени, как вдруг воздух со стороны ступеней пришёл в движение. Кто-то поднимался быстро и по-звериному бесшумно. Синголь мигом вскочила и попятилась к соснам. Едва успела затаиться за широким стволом, как показалась голова поднимавшегося. Апанхур!!! У девушки вырвался вопль, и она в ужасе бросилась в глубь священной рощи. Охотник погнался за ней. Вот роща осталась позади, Синголь мчалась вниз по открытой сумеречной местности, усыпанной низкорослыми колючками. Здесь гору прорезала глубокая трещина, и к этому чёрному разлому неотвратимо приближалась обезумевшая от страха девушка. Апанхур настигал её, хриплое дыхание охотника уже обжигало спину. Синголь рванулась в сторону и… не ощутила под ногами земли. Её руки инстинктивно взметнулись вверх, желая удержаться хоть за что-то, острые иглы впились в ладони, и вырванное с корнем растение вместе с девушкой полетело во тьму.

Глава 6 Дом охоев

Смутные времена настали в Доме охоев. Жрец Света, бывший одновременно главой Дома (или, как говорили, Отцом охоев), слишком одряхлел, чтобы отражать злобные нападки Кирхóя, из кожи вон лезшего в попытках спихнуть престарелого главу и самому занять его место. Алзик по молодости не разбирался в политических играх, да и в истории охоев до сей поры не случалось подобных прецедентов.

Управлять Домом не составляло труда, потому что охои были законопослушны, трудолюбивы и легко поддавались влиянию личности, чуть более энергичной, чем они сами. Эта личность неизменно становилась главой Дома и сохраняла статус Отца охоев до конца жизни. После смерти очередного правителя проходило какое-то время, пока на сцене не появлялось новое действующее лицо, желавшее взвалить на себя заботу о соплеменниках. Иногда даже целое поколение не могло выдвинуть главу Дома, и охои жили сами по себе. В столь необычную ситуацию, что при живом Отце кто-то метил на его место, охои попали впервые. Кирхой тем временем собрал вокруг себя шайку из молодых оболтусов, тяготившихся повседневной работой, и объявил её войском. Воины освобождались от обычных обязанностей и жили на довольствии своих семей. За это они должны были защищать Дом от внешних врагов и поддерживать внутренний порядок. Никакой надобности в войске у охоев не было, но некоторых, особенно самих «воинов», воодушевляли страстные речи Кирхоя, постоянно твердившего об опасности, грозящей соплеменникам отовсюду. Большинство охоев не одобряли дурацкие нововведения, но предпочитали делать вид, что их это не касается.