Игра об Уильяме Шекспире продолжается, или Слова, слова, слова... - [8]
Изучение материалов полуторавековой дискуссии вокруг «шекспировского вопроса» давно убедило меня, что к разгадке «прекрасной тайны» (как назвал её Диккенс) могут привести не бесконечные словопрения и взаимные обвинения, а тщательное научное изучение конкретных исторических и литературных фактов, близких к истокам шекспировского феномена. Разумеется, требовалось следить и за ходом подобных исследований, ведущихся западными учёными. Показательно, что, когда впервые результаты моих исследований были доложены на шекспировских конференциях и опубликованы в академической печати, голосов оппонентов не раздавалось, ибо связь этих результатов с «шекспировским вопросом» напрямую не затрагивалась (в противном случае статьи, скорей всего, никогда не увидели бы свет). И только спустя какое-то время после выхода «Игры об Уильяме Шекспире» были сделаны попытки «опрокинуть» вместе с «шекспировским вопросом» и важные конкретные проблемы.
Первым объектом исследования, занимающим заметное место в «Игре об Уильяме Шекспире», является поэтический сборник Роберта Честера «Жертва Любви», где когда-то появилось самое загадочное шекспировское произведение — поэма «Феникс и Голубь», название которой до меня всегда переводили на русский язык с грубейшей ошибкой как «Феникс и Голубка», тогда как в ней оплакивается смерть и описываются похороны платонической четы — Голубя (он) и Феникс (она). И за целое столетие никто этого не заметил — ни шекспироведы, ни переводчики, ни редакторы! И только теперь этот прижившийся в русских изданиях Шекспира ляпсус начал постепенно (и далеко не всеми) исправляться.
В «Игре об Уильяме Шекспире» впервые в российском шекспироведении изложена история столетней научной дискуссии на Западе вокруг поэмы и честеровского сборника, дан анализ основных гипотез, предложенных западными учёными за это время; объективность этого анализа специально отмечена английским профессором Парком Хонаном. Ни одна из выдвинутых на Западе гипотез о смысле честеровского сборника не даёт удовлетворительного решения проблемы, поэтому несколько крупных англо-американских специалистов давно выразили сомнение в возможности достижения такого решения, возможности идентифицировать необыкновенную чету, чью смерть тайно оплакивали поэты — участники сборника. Однако констатация неудовлетворительности всех предложенных до сих пор на Западе гипотез должна вести не к отказу от дальнейших исследований честеровского сборника и почиванию на хрестоматийных паллиативах, а к выбору новых направлений научных поисков. Именно таким новым и чрезвычайно перспективным направлением явился анализ и пересмотр ничем по сути не подтверждённой традиционной датировки сборника 1601 годом.
Таинственная книга — ключ к Потрясающему Копьём
Целый ряд фактов свидетельствует о более позднем времени появления книги Честера; некоторые из этих фактов ранее отмечали и западные учёные, но объяснить их нестыковку с традиционной датой — 1601 год — не могли. Другие факты, установленные мною уже в процессе исследования, тоже свидетельствовали о более поздней дате, тщательно скрывавшейся издателями и авторами сборника. Эта подлинная дата — 1612 год — позволила раскрыть главную тайну книги Честера: имена платонической четы — Голубя и Феникс; ибо именно летом 1612 года почти одновременно ушла из жизни чета Рэтлендов, чьи отношения при жизни были такими же, как и отношения честеровских героев, а смерть и похороны окружены завесой глубокой тайны.
Новую датировку сборника и идентификацию прототипов Голубя и Феникс поддержали несколько английских и американских учёных-стратфордианцев, хотя большинство западных шекспироведов продолжают придерживаться привычной им гипотезы К. Брауна невзирая на все её несоответствия. У нас в течение 12 лет никто против моей гипотезы не выступал, а А. Аникст определённо считал её самым удовлетворительным решением чрезвычайно сложной проблемы.
Первым — после появления «Игры об Уильяме Шекспире» — атаковал новое прочтение честеровского сборника (первую гипотезу по конкретной проблеме, пришедшую в мировое шекспироведение из России) рецензент Г. Некоторых его доводов в защиту Шакспера, вроде уподобления ростовщичества деятельности современных банков, я ранее касался. К честеровскому сборнику рецензент подходит уже не с экономическими, а с книговедческими (как бывший сотрудник университетской библиотеки и автор нескольких библиографических работ) критериями, хотя сложными и часто запутанными, связанными с шекспироведением проблемами британского книгопечатания и книгоиздания XVI—XVII веков он никогда ранее не занимался, а самого сборника, судя по всему, в глаза не видел.
Рецензент Г. считает, что никакого «шекспировского вопроса», никакой «шекспировской тайны» просто не существует, и все сомнения в истинности стратфордской традиции и культа — не более чем дань моде, которую он, в меру своих сил и знаний, старается опровергнуть. И вообще слово «тайна», подрывающее здоровое доверие к зафиксированным в хрестоматиях представлениям и стимулирующее появление всякого рода гипотез, рецензент откровенно не любит. Так же он подходит и к честеровскому сборнику, полагая, что я специально нагнетаю таинственность вокруг этой книги. Похоже, даже соответствующий раздел «Игры об Уильяме Шекспире» он не затруднился внимательно прочитать, иначе узнал бы, что все без исключения западные учёные, изучавшие поэму о Голубе и Феникс и книгу Честера, писали о тайне, которая в них кроется (Р.У. Эмерсон, А. Фарчайлд, А. Гросарт, X. Роллинз, У. Мэтчет и др.). Загадок у Честера столько, что не увидеть их может только безнадёжно слепой. Кто скрывается за именами «Голубь» и «Феникс», тайно служивших Аполлону и ушедших из жизни почти одновременно? Какое поэтическое Совершенство они оставили после себя? Почему Честер специально сообщает, что правда о его необыкновенных героях будет показана в книге «аллегорически затенённой» и что его поэма якобы переведена с итальянского оригинала никогда не существовавшего Торквато Челиано? Почему у лондонского экземпляра совершенно другое название со странной «опечаткой» в главном слове, имя другого издателя, эмблема другого печатника, хотя весь текст напечатан с одного набора (и, как я установил, на бумаге одной, да ещё уникальной партии)? Какое отношение имел Шекспир (кто бы он ни был) к участникам сборника и к его ушедшим из жизни героям, к целому собранию прекрасных акростихов, носящих на себе явную печать его гения? Список можно продолжить, но и этого более чем достаточно, чтобы убедиться: издатели и авторы книги намеренно и тщательно скрывали какую-то чрезвычайно важную тайну, связанную прежде всего с необыкновенной платонической четой. Надо быть очень самонадеянным, чтобы, не зная фактов и имён, связанных со сборником, даже не прочитав его, выносить какие-то вердикты!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга — результат новаторских исследований литературных и исторических фактов, связанных с феноменом Шекспира. Читатель узнает об истории знаменитого «шекспировского вопроса», об открытиях автора, начавшихся с самого загадочного произведения — поэмы «Феникс и Голубь», до этого всегда переводившейся на русский язык неправильно. Эти открытия дают ключ к постижению потрясающей и прекрасной тайны в истории человеческой культуры — тайны Великого имени — Shakespeare. Книга И.М. Гилилова не имеет аналогов, о ряде установленных им фактов учёные узнали впервые.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.