Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса - [34]

Сформулируем важный вывод: лондонский экземпляр ни в какой форме не является вторым изданием честеровского сборника; все экземпляры книги, несмотря на разные даты на титульных листах, напечатаны с одного набора на уникальной партии бумаги, то есть — в условиях тогдашней полиграфии — одновременно.

Выпуск изданий с фальшивыми датами в те времена не был большой редкостью. Наиболее известен и чрезвычайно интересен для нас случай с раскрытием мистификации издателя Томаса Пэвиера при датировке изданных им шекспировских и псевдошекспировских (сомнительных по своей принадлежности Шекспиру) пьес. В течение многих лет учёных смущали эти издания — вызывали сомнение проставленные на них даты и имена некоторых печатников, их эмблемы. Но только уже в XX веке А.У. Поллард обратил внимание на то, что все эти кварто отпечатаны на бумаге с одним и тем же водяным знаком, хотя разница в датах на титульных листах колебалась от одного до девятнадцати лет (1600 г.; 1608 г. — «Генрих V» и «Король Лир» — 1618 г.; 1619 г.). Но бумага одной партии не могла храниться в типографии так долго, значит, вопреки указанным датам эти книги были напечатаны приблизительно в одно время. Ясно также, что никто не станет ставить на выпускаемой в продажу книге дату на 10—20 лет вперёд, следовательно, какая-то из более поздних дат близка к подлинной. Проанализировав это обстоятельство, а также эмблемы типографий и другие полиграфические реалии, Поллард, Грег и другие учёные пришли к заключению, что пэвиеровские даты являются преднамеренной мистификацией, и датировали все издания 1619 годом^{21}; эта датировка постепенно получила общее признание, но причины мистификации остаются для наших английских и американских коллег неясными — ведь на издание многих из этих пьес Джаггард и Пэвиер имели законные права.

Можно привести и другие случаи, например второй том собрания произведений Бена Джонсона (Фолио 1640 г.). Он был зарегистрирован в Регистре Компании через полтора года после смерти Джонсона, 20 марта 1639 года (по григорианскому календарю — 1640 г.). На титульном листе в качестве издателя указан Р. Мейен и год — 1640. Поскольку печатание могло продолжаться и какое-то время после регистрации, датировка на титульном листе вполне реальна. Однако на шмуцтитулах перед некоторыми из вошедших в этот том произведениями стоит дата «1631» и имя издателя Р. Аллота, умершего в 1637 году. Джонсоноведам XX века было сравнительно нетрудно установить, что дата печатания — 1631 год — в этом Фолио отстаёт от подлинной приблизительно на десятилетие. Этот и предыдущий примеры говорят о том, что само по себе искусственное «постарение» отпечатанных книг было для тогдашних издателей и типографов знакомой операцией, хотя их мотивы в каждом отдельном случае могли быть различными, и эти мотивы надо тщательно исследовать, ибо далеко не всегда они были связаны только с коммерцией.

…Если все экземпляры честеровского сборника появились одновременно, то какая же из дат на их титульных листах ближе к этому событию — 1601 или 1611 год? Если предположить, что это произошло в 1601 году, значит, издатель или печатник поставил на какой-то части тиража дату на десять лет вперёд, что само по себе невероятно. Против 1601 года говорят также вражда Джонсона с молодым Марстоном, бывшая как раз в это время в самом разгаре, зрелый характер марстоновских стихотворений, книга Деккера «Четыре птицы из Ноева ковчега» и верноподданническая аллюзия в адрес Иакова Стюарта, который тогда ещё не был английским королём.

Итак, 1601 год отпадает. Остаётся 1611-й — лондонский экземпляр свидетельствует о том, что книга о Голубе и Феникс увидела свет не ранее этой даты. Возможно, к такому выводу английские и американские учёные пришли бы уже давно, если бы этому не мешала первая по времени гипотеза Гросарта, для которой 1601 год — год казни Эссекса — является одним из краеугольных камней. Привычную датировку шекспировской поэмы, повторенную в сотнях и тысячах изданий произведений Барда, не ставили под вопрос и создатели других гипотез, пытаясь привязать к ней свои представления и догадки. Это может показаться удивительным, но при наличии стольких оснований для сомнений ни один учёный за прошедшие столетия не исследовал досконально проблему датировки загадочного сборника. Впрочем, читатель будет меньше удивляться этому, когда ближе познакомится с историей англо-американского шекспироведения и местом, которое занимает в этой науке доверие к авторитету устоявшихся представлений.

Мы определили, что сборник — все существующие его экземпляры — не мог появиться ранее 1611 года. Попытаемся эту датировку ещё уточнить, благо для такого уточнения есть реальные возможности. Строка из Горация, следующая сразу же за посвятительным упоминанием об «истинно благородном рыцаре сэре Джоне Солсбэри», обещает, что Муза не даст умереть памяти о муже, достойном хвалы. Упоминание о смерти (mori) в таком контексте придаёт обращению к имени Солсбэри посмертный характер. Интересно, что в превосходном старом русском издании Шекспира под редакцией С.А. Венгерова в комментарии к «Фениксу и Голубке» указывалось, что это стихотворение посвящено «памяти сэра Джона Солсбэри»; неизвестно, знал ли автор комментария год смерти Солсбэри, был ли знаком с вышедшей в 1878 году в Лондоне работой Гросарта, но похоже, что он попал (может быть, случайно) в самую точку.