Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса - [180]

Возвращение к Честеру

А теперь возвратимся к честеровскому сборнику «Жертва Любви», с которого началось наше повествование о поисках и обретении Шекспира. После того как читатель ознакомился с растянувшейся на много поколений и исполненной нешуточными полемическими страстями историей «шекспировского вопроса», с трагической историей жизни и смерти бельвуарской четы, её тесными связями с Беном Джонсоном и другими участниками закрытого поэтического кружка, ему будет легче оценить значение книги Честера.

Анализ целого ряда полиграфических, литературных и исторических фактов показал, что даты на титульных листах различных экземпляров книги являются мистификацией, что книга появилась не в 1601 году, а значительно позже. Траурная аллюзия в адрес Джона Солсбэри, умершего летом 1612 года, позволила мне уточнить подлинную дату появления книги, а через неё идентифицировать прототипов Голубя и Феникс — необыкновенную чету Рэтлендов, покинувшую этот мир в одно время с Солсбэри. О том, что честеровские герои — это Рэтленды, свидетельствуют многочисленные «совпадения». Здесь и целомудренный, чисто духовный характер брака хозяев Бельвуара, их тайное служение музам, обстоятельства их смерти и обставленных невиданной секретностью похорон, и многое, многое другое, о чём мы говорили в предыдущих главах. Даже болезни, от которых страдает честеровский Голубь, — те же, что мучили Рэтленда; узнаются в книге Честера и уникальные топографические реалии Бельвуара. Не только Бен Джонсон, неоднократно бывавший в доме Рэтлендов и оставивший потрясающие свидетельства своего глубокого преклонения перед дочерью Филипа Сидни, но и другие участники сборника были членами поэтического кружка «поэтов Бельвуарской долины».

Впечатляющий список бесспорных совпадений указывает снова и снова на бельвуарскую чету. И даже небольшой их части хватило бы, чтобы отказаться от старых гипотез, давно показавших свою беспомощность и привязанных к ничем не подтверждённой, фальшивой дате. Честеровский сборник «Жертва Любви», «аллегорически затеняющий правду о любви и жестокой судьбе Феникс и Голубя», окончательно был завершён под свежим впечатлением трагического события — смерти четы Рэтленд. Отпечатанная в немногих экземплярах, книга никогда свободно не продавалась, а эти экземпляры стали собственностью нескольких посвящённых. Мы уже знаем, что в течение ряда лет после смерти Рэтлендов на упоминании их имён в печати было табу. Только спустя могие десятилетия, уже совсем в другую эпоху, сменив не одного владельца, диковинная книга с разными титульными листами начнёт время от времени попадаться на глаза и вызывать удивление библиофилов, пока наконец ею не заинтересуются тогдашние шекспироведы из-за напечатанного в ней имени Великого Барда, и в 1878 году Александр Гросарт — возможно, вняв призыву Р.У. Эмерсона, — не опубликует её полный текст со своими комментариями. Начался длительный и сложный процесс научного исследования книги; он не закончен полностью и сегодня, но главная загадка честеровского сборника — загадка его необыкновенных героев — решена.

Охота на единорогов в центре Вашингтона и Лондона. Роберт Честер бросает вызов американским и английским учёным

Результаты своего исследования книги Честера и поэмы о Голубе и Феникс я впервые изложил в статье, опубликованной в академическом издании «Шекспировские чтения 1984». Главную задачу на первом этапе я видел в том, чтобы сделать новую датировку и идентификацию прототипов героев сборника достоянием гласности и предметом научной дискуссии. Перспективы, открывавшиеся для решения великого «шекспировского вопроса» благодаря полученным конкретным и достаточно очевидным результатам, обсуждать в этой статье было явно нецелесообразно. После многолетнего идеологического давления отношение к нестратфордианским представлениям в наших академических кругах продолжало оставаться весьма настороженным, и попытка сказать и открыть сразу слишком многое могла бы затянуть или даже сорвать публикацию. Да и реакцию англо-американских шекспироведов нетрудно было спрогнозировать: все «еретические» — нестратфордианские — работы они привычно «отбрасывают с порога», даже если в них содержатся открытия по конкретным частным проблемам. Важно было не отталкивать этих учёных, в чьём распоряжении находились все материалы и первоисточники, а привлечь их к участию в исследовании честеровского сборника, к пересмотру старых, бесперспективных гипотез, к проверке новых для них фактов и аргументов. Надеяться на какие-то формы научного сотрудничества можно было, только не затрагивая (по крайней мере поначалу) столь болезненного для большинства из них вопроса о личности Великого Барда. Поэтому в первой публикации я ограничился некоторыми не слишком прозрачными намёками в этом деликатном направлении, сосредоточив всё внимание на проблеме датировки и идентификации, чрезвычайно важной и самой по себе. Аналогичным образом пришлось поступить и при подготовке к публикации статьи о Томасе Кориэте и связанных с его именем книгах в «Шекспировских чтениях 1985».