Игра над бездной - [42]

Впервые под воздействием этих же чувств в нем проснулась подозрительность в отношении Ирены. Он знал, что для этого нет оснований, что Ирена говорит правду и будет делать то, что нужно им обоим, и тем не менее был не в силах заглушить свои сомнения. Но в таком состоянии сомнительным выглядит все, в каждом слове слышится иное, скрытое значение, в каждом шаге мнится коварство. Почему Ирена не хочет, чтобы ей помогали, почему хочет действовать в одиночку? И чего ради, лишь недавно приехав из заграницы, она снова вострит лыжи? В ее донесениях недостает прежней четкости, она как бы чего-то не договаривает, говорит обиняками и более мелкие факты даже не упоминает, а мелочи подчас бывают важней всего. Настал крайний срок присоединиться к делу и мастеру, пока ученик не испортил дорогую вещь.

Черепов решил вмешаться в игру, стать доезжачим, который из тыла наблюдает за своими гончими: правильно ли они взяли след и резвы ли. Когда они станут обкладывать зверя, он будет только присматривать, но если заметит оплошность или небрежность, то своим повелительным окриком сразу наведет порядок.

Он не знал, что такое вмешательство было бы ошибкой, причем наибольшей из всех, какие он мог совершить. Но он ее совершил.

2

Если Черепов принимал решение, то стремился осуществить его в наикратчайший срок. Вот потому в тот день, отобедав в кухмистерской и придя домой, он тотчас связался по телефону с Иреной.

— Слушаю… — на другом конце отозвался знакомый голос.

— Ирена? Ну, здравствуй. Это я, ты узнала, не так ли? Очень, хорошо, что застал тебя дома. Что делаешь сегодня вечером?

— Я… ничего особенного. Надо навестить одну родственницу… тетю. Давно обещала ей.

— Это решено окончательно и бесповоротно?

— Я сказала, что приду, и меня будут ждать.

— Очень жаль. Мы могли бы немножко развлечься, съездить в «Вилла Нова» или куда-нибудь еще. Мои знакомые все разбрелись, не знаю, как убить в одиночестве целый вечер. Я бы рассказал тебе насчет дельца, предстоящего в Париже.

— Ах, как это было бы интересно! Почему ты не позвонил мне раньше? Тогда я еще могла бы все уладить. А сейчас мне уже пора собираться.

— Ну, что поделать, извини за беспокойство. Авось, как-нибудь перебьюсь. Дело привычное. Целую ручку!

Положив трубку, Черепов откинулся на спинку кресла и закурил сигару. Он совершенно расслабился и походил на человека, которому некуда спешить и у которого нет никаких дел. Но это только казалось. Мозг Черепова все время сосредоточенно работал, и как только сигара была докурена, он позвонил слуге.

— Светлый штатский костюм, канотье, трость!

Слуга — молодой резвый парнишка в белой косоворотке, плисовых шароварах и лакированных сапогах — по-военному щелкнул каблуками, сказал: «Слушаюсь!» и бросился исполнять приказание.

Спустя полчаса Черепов, одетый в штатское, вышел на улицу. Он направился к дому Ирены. Чтобы не привлекать к Ирене внимания ее соседей, он никогда не ходил к ней в мундире жандармского офицера.

У него с Иреной был условный звонок в дверь — два длинных и один короткий, отрывистый. Сегодня он им не воспользовался, а нажал кнопку только раз.

Дверь открыла Тина. Небрежно, с некоторой иронией кивнув служанке, Черепов, ни о чем не спрашивая вошел. Вытер ноги, повесил канотье на крюк и перед зеркалом поправил галстук, затем, ни слова не говоря направился вглубь квартиры — так себя ведут дома.

Тину это нисколько не удивило, вообще не привлекло ее внимания, но когда Черепов, уже отворял дверь в гостиную, она все же сочла нужным сказать несколько любезных, сочувственных слов этому солидному господину, который изредка давал на чай.

— Барышня только что ушла… господин Черепов.

— Вот как? — Черепов выразил удивление, но вошел в гостиную, что-то обдумывая, побарабанил пальцами по столу, наконец сел и достал портсигар. — Когда она обещала вернуться?

— Прямо так не сказала, но, наверно, скоро, — ответила Тина. — Раз уж велела просить обождать, ежели вдруг придет… — тут она спохватилась и оборвала фразу.

— Кто придет? — спросил Черепов. — Меня-то она не ждала, это мне известно.

— Про вас не говорила, — пробормотала Тина, все больше смущаясь.

— Ну, ладно, ладно, — примирительно кивнул служанке Черепов. — Я знаю, кого барышня ожидает. Мы с ней говорили о нем. Этот молодой человек скоро может придти?

Видя, что гость спокойно и даже как бы с удовлетворением воспринимает весть о том, что, кроме него, хозяйку посещает другой мужчина, Тина успокоилась и в благодарность за снисхождение готова была услужить Черепову.

— Раньше семи он никогда не заявлялся, — продолжала она. — Конечно, хозяйка лучше знает, когда его ждать, не то ведь не ушла бы.

— Да, да, она это знает, и я это знаю тоже, — сказал Черепов. — Иначе не пришел бы.

Почему Ирена наврала ему, что идет к родственнице? Только для того, чтобы не пришлось провести вечер с ним, с Череповым? Если она ожидала Крисона, об этом ведь можно было сказать, — чего ради было утаивать это свидание? Ложь. Без причины ни один психически здоровый человек лгать не станет. Ирена здорова. Теперь она солгала. Значит — должна существовать для этого причина. И если таковая существовала, то Черепову необходимо до нее доискаться.