Игра на зыбучем песке - [67]

…Песок скреб мостовую, по ночному небу проносились обрывки облаков, гонимые теплым, но, на счастье, не влажным ветром, где-то впереди шум прибоя заглушали ритмы боевых барабанов.

Оказавшись на проспекте, мы сразу влились в поток горожан, который и понес нас в нужном направлении – к храмовой площади, той самой, огороженной колоннами с синим пламенем.

По дороге моя сопровождающая не переставала нервничать, тяжело вздыхать, чем конкретно раздражала.

– Митра, скажи, ты, случайно, не общаешься с Виолой? Она не из… ваших?

Девица косо глянула на меня и торопливо зашептала:

– Прошу вас, я не желаю быть причастна ко всему этому. Я не с ними, не разделяю ни их методов, ни убеждений. Борьба по душе Эдварде, а меня наш традиционный уклад вполне устраивает. Я надеюсь встретить честного юношу, пожить с ним, потом, возможно, стать свободной и создавать артефакты. И больше ничего!

Какая наивность.

– На что бы ты там ни надеялась, ты уже замешана. Скольких жар-птичек знаешь лично?

Ее стыдливое молчание явилось красноречивым ответом.

– Виола не в Стае, – наконец сообщила Митра. – Никто с ней особо не сближался. Она болтлива и ненадежна, все время сует нос в чужие дела, разнюхивает что-то, собирает сплетни. Зора полагает, что ее специально подослала в институт разведка, но я не верю. Простите, госпожа, но она просто глупа.

Понятно. Плохо.

По мере приближения к набережной я все чаще ловила на себе оценивающие взгляды незнакомых воленстирок. Их вообще как-то много вокруг, и каждая разодета, размалевана, щеголяет в драгоценных украшениях. На общем фоне я смотрелась нищенкой, выползшей из беднейшего рабочего квартала.

– Почему здесь столько женщин?

– Эти девушки пришли сюда искать себе порядочного супруга. А кто может быть порядочнее легионера? Каждая мечтает заинтересовать такого.

Я поморщилась.

– Неужели они не стирают своим любовницам память?

– Они просто все благородные! Не было случая, чтобы легионер не сдержал данного слова либо повел себя безнравственно. В Легион принимают лишь тех, чьи моральные качества безусловны, для кого честь и доблесть не пустой звук. Эти воины жизнь готовы положить за Воленстир, даже, вернее сказать, они уже ее положили, выбрав место службы. В отличие от армии, откуда можно уволиться, Легион – это навсегда, бывших легионеров не существует, только мертвые. Матери убиваются от горя, когда сыновья уходят туда на подготовку. Слишком уж она жестока, многие не выдерживают, погибают. И все равно, зная об этом, некоторые юноши выбирают такой путь, демонстрируя всем, что их желание служить Воленстиру сильнее страха смерти. Это обязательное условие, госпожа.

– Ах-ах-ах! – высмеяла я Митру. – Ну прямо незаурядные личности какие-то. Не верю! Байки это все. Как и про суперспособности без дара.

– Среди них есть маги огня!

– В любом случае они такие же токсичные негодяи, как и остальные.

– Вы похожи на Эдварду, когда так рассуждаете!

Вот нисколечко! Но чтобы совсем не обижать студентку, разговор я прекратила, тем более толпа уже вынесла нас к храму Солнца – зданию, расположенному напротив синепламенных колонн. В барабаны здесь стучали громче, их ускорявшийся ритм побуждал людей торопиться.

Саму площадь, превратившуюся в плац, оцепили воины в масках, зрителей туда не пускали, а направляли на храмовые лестницы и балконы. Особо расторопные воленстирки давно застолбили себе местечко внизу, чтобы первыми броситься поздравлять новобранцев. Мы с Митрой подобных целей не преследовали и взобрались аж на третий этаж храма.

Прежде мне не доводилось здесь бывать, и я с любопытством рассматривала гигантскую резьбу фронтальной стены, освещенную теплыми отблесками разожженного внизу огня. Сначала ее рельеф меня не особо заинтересовал, слишком хаотичным, неровным он казался, будто все выемки, линии и бугорки скульптор выдалбливал бездумно. Я уже собралась похвалить эту великолепную площадку для тренировок скалолазов, как… внезапно на одно короткое мгновение в игре теней и камня мне привиделась… зубастая ящерица с собственным хвостом во рту. Видение быстро исчезло, повторно отыскать в выпуклостях нужные элементы не удалось.

– Это уникальная резьба, – с видом опытного экскурсовода изрекла Митра. – Свет должен упасть на нее под определенным углом, чтобы появилось какое-то изображение. Днем, в полдень, солнечные лучи рисуют сцены Исхода из Старого мира, в остальное время здесь каждый видит что-то свое. Иногда горожане приходят сюда специально и часами всматриваются в узоры, пытаясь найти ответы на свои вопросы или побороть сомнения перед судьбоносным решением. Некоторым стена помогает. Вы, кстати, ничего не разглядели?

Я не успела что-либо произнести, обрамляющая фасад резная арка защелкала, и одно из окошек наверху распахнулось. Внутри находилась то ли линза, то ли фонарь, откуда на рельеф пролился направленный синий свет, резко очертивший уже знакомый мне символ ломаной молнии и выглядывавшего из-за нее глаза.

– О, герб Легиона зажгли.

Я удивилась.

– Это что же получается… хм… Люго Шамраг – легионер?

– Да.

– Но он же генерал армии?

– Ага. Все дело в том, что Легион не простое военизированное подразделение, солдаты которого сидят в казарме сутки напролет, совсем нет. Если потребуется, они, конечно, могут и в войско собраться, но такое происходит, только если Воленстиру угрожает серьезная опасность. В последний раз Легион в основном составе отправлялся в боевой поход во время рорской войны шесть лет назад. В мирное же время бойцы находят себя где-то еще. Господин Шамраг, например, командует постоянно мобилизованными полками, другие охраняют царя, наследников престола и всяких важных лиц. Наверняка они еще чем-то занимаются, но чем конкретно, я не знаю. Известно одно – если легионер при исполнении, он всегда носит маску, как те воины из оцепления.