Регесторская империя. Дикельтарк.
Фабрика энергетических проводников
Флориан Келерой
Труп качался на веревке… в одну сторону, в другую… почти незаметно, но качался. Я наблюдала за ним с толикой любопытства. То был первый в моей жизни мертвец. Ощущения возникли сюрреалистические, но в обморок, как машинистка Катрин, я падать не собиралась.
Беатрис Лазар, еще в пятницу ехидно парировавшая мои издевки о ее новой прическе, теперь болталась на потолочном рельсе разгрузочной траверсы главного сборочного цеха. Странно, и как она забралась туда? Наверное, использовала подъемник, а потом влезла в кабину погрузчика, либо просто дошла… Ну да, представляю: пышнозадая Беатрис крадется по пусть и не узкой, но и не широкой шпале, закрепленной на пятнадцатиметровой высоте, чтобы повеситься ровно на середине. Я тихонько фыркнула и тут же ощутила осуждающие взгляды коллег. Но зрелище, наверное, было презабавное. Правда же? Пришлось втянуть щеки и нахмуриться. Скорее всего, я все же пребывала в некоторой растерянности, не может же нормальный человек спокойно смотреть на труп, а мозг всего лишь пытался заставить себя работать именно с помощью подобных идиотских фантазий.
Все сборщики, как один в фартуках, сбились в толпу и угрюмо взирали на почти белое тело, черные пальцы и свернутую голову. В отдалении у лестницы, ведущей на второй этаж, кучковались инженеры. Том пытался привести в чувства Кэт, остальные просто смотрели. Там же к стене из стеклянных кубов привалилась Бланш. Обхватив себя руками, она глубоко дышала. В цех набилась сотня человек, но тишина стояла… гробовая. Каждый понимал, что это означало. У всего персонала будут неприятности – у кого-то побольше, у кого-то поменьше.
Глубоко вздохнув, я протиснулась мимо застывших статуями людей. Выработанная годами привычка требовала проверить, как там моя драгоценная подруга. Но не успела я дойти до огороженного сигнальными структурами коридора, как пространство заполнил знакомый, чуть вибрирующий голос директора Микаэля Крашеля:
– Внимание! Смена в цехах один, три и восемь отменена. Прошу всех построиться по двое и освободить производственную зону для проверки сотрудниками Ведомства. Приближаться к своим рабочим местам, конвейерам и погрузочной станции запрещено. Повторяю…
Люди очнулись от оцепенения, толпа пришла в движение и понесла меня к зоне отдыха под экраном выработки. Я взглянула наверх. Потемневший от негодования лорд Крашель стоял на решетчатом балконе, рядом находилась сухопарая дама в очках и шляпе-котелке, на ее белоснежной рубашке блестел круглый жетон инспектора Ведомства.
В следующий миг раздался шум и неприятный писк. В цех влетели неизвестные структуры, закружились под потолком и вспыхнули гудящими шарами, залившими сумрачное помещение ярким светом. Как интересно. Однажды и я так научусь… По напольным плитам громко стучали каблуки мужских ботинок. К нам приближалась группа людей, одетых в темно-синюю и черную форму. Сигнальные линии зашипели, но никто из агентов не обратил на них внимания. Люди в черном меня не удивили, Беатрис была дипломированной менталисткой, а расследованием, разумеется, займется магический департамент.
Наплевав на приказ директора, я продолжила пробиваться к Бланш. Однажды один важный и по-своему мудрый человек спросит, кто повинен во всех моих бедах, и я должна бы ответить, что это Бланш Майлок! Да-да, не я, вовсе не я, а именно она помимо спиногрыза-братца, будь он неладен! Это ей пришла в голову идея устроиться работать на ФЭП – фабрику энергопроводников. Рорские демоны восстали бы из пепла вместе с моим отцом, узнай тот, что мне придется трудиться в таком месте. Мне – графине Келерой. Впрочем, в наше время лорды и леди предпочитали не распространяться о своих титулах, если не могли похвастаться грамотами на владение собственными землями. Спасибо покойной мамочке, продавшей их ради нашего с Фрэнки счастливого будущего. Видела бы она это будущее.
– Уверена, что все получится? – поглядев на меня из-под толстенных очков, поинтересовалась взволнованная подруга.
То, чего боялась она, меня как раз не волновало. Да, пару лет назад, когда мы пришли сюда впервые, я тоже нервничала, но сейчас мы были уже не в том возрасте, чтобы господа из Ведомства задались вопросом, почему две столь юные магини не носят браслетов какой-нибудь школы. Я машинально покрутила кольцо, доставшееся мне за баснословные деньги, и пропела:
– Абсолю-у-утно, дорогая. Успокойся, пожалуйста, а то я чувствую твою панику в своем желудке.
– Понимаешь, что это значит?
– Что ты ко мне неравнодушна? Это я знала, когда мы еще только познакомились. Иначе с чего бы у тебя до сих пор нет мужа?
Познакомились мы в колледже для одаренных. Никогда не думала, что эта болезненная на вид скромница станет моей лучшей и единственной подругой, но все вышло как-то само собой.
В шестнадцать лет каждого учащегося проверяли на магическую предрасположенность. Однокурсники дрожали от восторга, пытаясь угадать свой тип дара, предвкушали учебу в лучших школах и университетах. Но не я. И не Бланш. И причины у нас оказались схожими. Моей был Фрэнки – младший братец, наказание и крест на всей жизни. Даже не знаю, почему я продолжаю выполнять обещание позаботиться о его образовании и воспитании, данное матери перед смертью. У Бланш имелась своя трагедия – бабуля Лили, девяностолетняя старая перечница, которой, да простит меня подруга, давно пора за грань к предкам. Бросить их мы не могли. А обнаружение дара, особенно уникального, – это прямая повестка в какую-нибудь Боевую школу, университет, Академию целительства или, не приведи демоны, к некромантам. Впрочем, некрофилией я не страдала и точно знала, что труповодство – это не мое.
