Игра на жизнь. Любимых надо беречь - [61]

Встала и развернулась к Бельскому.

– Сашка будет всегда стоять между нами. Что бы я не чувствовала к тебе. Мы никогда не будем вместе.

Игнат сначала помрачнел, во взгляде появилась сердитость. Бельский усмехнулся и тихо захлопал в ладоши, аплодируя моему провалу. Вдруг поняла, что нарушила условие сделки. Почти весело рассмеялась и развернулась к воде. Язык мой – враг мой. Почувствовала, как приблизился Игнат. Обвил меня руками, наклонился к плечу, нежно его поцеловал.

– Поехали домой, упрямица.

Ничего не ответила. Только кивнула. И что значит его молчание? Говорить о том, что Бельский не отметил факт нарушения условия, не приходится. Заметил и ещё как.

В машине Игнат притянул меня к себе и не отпускал всю дорогу. Сам Бельский показался мне весьма задумчивым. Он смотрел в окно, водя пальцами по моему плечу. Я рассматривала Игната, внимательно, пытаясь понять этого мужчину, как вдруг поймала на себе его взгляд. Внутри что-то ёкнуло, когда Бельский коснулся моего подбородка пальцами, приподнимая лицо. Наклонился к губам, сделал глубокий вдох и замер.

– Люблю тебя, – тихо произнёс. – А ты любишь меня.

– Что за глупости? – фыркнула я.

– Глупости?

На мужском лице появилась улыбка. Такая хищная улыбочка, полная вожделения и коварства. Опять он что-то придумал. Чем теперь меня порадуешь, Игнатушка? Игнат молчал.

– Не придумывай себе мои чувства.

Игнат всё ещё улыбался. Загадочно, с хищным предвкушением. Вот чёрт! Чувствую, светит мне весёлое продолжение в виде допроса с пристрастием. «Мерседес» остановился возле дома. Я первая вышла из машины, не дожидаясь открытой дверцы, и пошла по дорожке, не дожидаясь галантных манер, плюнув на этикет и условности. Первой зашла в дом, потрепала радостного Дона за уши. В гостиной подошла к шкатулке, лежащей на столике, намереваясь снять украшения.

– Не трогай их.

Сзади услышала строгий голос Игната и замерла. Не наигрался. Взрослый мальчик не наигрался.

– Украшения не снимай.

Развернулась к мужчине. Бельский сидел на подлокотнике одного из диванов и с жадностью за мной наблюдал.

– Подойди ко мне, Лера.

– Сделка ещё в силе? – спросила, намекая на инцидент возле фонтана.

– Мне мешает пиджак, – вместо ответа произнёс Игнат.

– Молчание – знак согласия или способ уйти от ответа?

– Лера. Подойди и сними пиджак, – в голосе Игната проявились стальные нотки. – Сделка в силе, если будешь послушной.

Прекрасно. Раздражённо захлопнула крышку шкатулки. Наверное, чуть сильнее, чем нужно, потому что левая бровь Игната слегка приподнялась на звук. Но Бельский молчал. Он терпеливо ждал, зная, что я никуда не денусь.

Я приблизилась к нему и занялась пуговицами, расстёгивая пиджак под пристальным мужским взглядом. Стало не по себе. Игнат не улыбался, не помогал. Невозможно было что-то прочесть на его лице.

Когда с пуговицами, наконец, покончила, я провела пальцами по лацканам к плечам и потянула пиджак. Бельский подался вперёд, высвобождаясь.

– Рубашку расстегни.

Коснулась пуговиц и рубашки. Жаль, не в галстуке. Представила на миг, как затянула бы его посильнее, и усмехнулась, увидев хитрый прищур. Игнат укоризненно цыкнул, но промолчал. Закончив расстёгивать рубашку, посмотрела мужчине в глаза. Ну. Следующую команду, давай.

– Раздевайся, Лерочка, – кивнул он. – Хочу посмотреть на тебя.

Пожав плечами, потянула за молнию. Аккуратно стянула платье с плеча. Потом с другого, высвобождаясь из него как из кокона. Во взгляде Бельского вспыхнул голодный огонь. Он неотрывно смотрел, как лёгкая ткань медленно стекает лужицей на пол, оставляя меня в одном нижнем белье. Изумруды, конечно, не в счёт.

– Продолжай, – чуть более хрипло приказал Игнат, – у тебя хорошо получается.

Расстегнув застёжку бюстгальтера сняла его, а затем и тонкие кружевные трусики. Прятаться от взгляда Игната, прикрываясь руками не стала. Наготы я не стеснялась. Так и замерла перед ним, голая, но зато в изумрудах и в ожидании очередного приказа.

– Ты – божественна, Лерочка, – Игнат жадно меня рассматривал. – Никак не налюбуюсь тобой.

Любуйся-любуйся, ухмыльнулась про себя. Недолго осталось. И затаила дыхание, когда Бельский поднялся с дивана. Медленно приблизился ко мне и заправил за ухо непослушную прядь. Как хищник он словно присматривался к желанной добыче. Крылья ровного, правильного носа чуть трепетали, в глазах светился лёгкий азарт.

Я вздрогнула, когда его пальцы коснулись моей спины, вычерчивая линию вдоль позвоночника. Игнат повёл ими сверху вниз до самых ягодиц. И ещё ниже.

– Ммм… – произнёс Бельский, закончив путешествие на стратегически важном месте. – Приятно.

– Не очень, – фыркнула я.

– Это был не вопрос, – хмыкнул Игнат, – а констатация факта.

– Какого?

– Ты влажная. Тебе приятно.

– Тебе показалось.

– Да?

Я всё-таки всхлипнула, когда палец Игната проник внутрь, между складочек. И покачнулась, но осталась на ногах, удерживаемая обольстителем. Его губы касались моей шеи, а тёплое дыхание обжигало кожу.

– А теперь ты будешь ласковой и нежной девочкой, Лера, – хрипло произнёс он. – Что бы сейчас ни произошло. И только попробуй укусить меня или поцарапать.

Аккуратно, даже можно сказать нежно, дёрнул меня на себя. Руками я упёрлась в грудь Игната, открывшуюся из распахнутой рубашки. Да. Он был чертовски сексуален в таком виде и также чертовски возбуждён. Я это чувствовала даже на расстоянии.