Игра на выживание - [55]

Вопреки его ожиданиям, внизу имевший место инцидент не прошел незамеченным. Взгляд Теодора привлекла группка эмоционально жестикулировавших и как будто пребывавших в смущении людей, собравшихся в углу гостиной. Среди них был заметен и серый мышиный наряд Ольги, которая, едва завидев его, тут же отделилась от компании и бросилась к нему. Потянув его за руку, она заставила Теодора наклониться, чтобы иметь возможность прошептать ему в самое ухо:

— Теодор, не обращай на него внимания. У него ужасный характер, к тому же он уже не вполне трезв. А уж эта девица! Это его племянница, её на днях исключили из колледжа. Полагаю, ты догадываешься, за что!

Теодор сказал ей, что ничего не было, кроме того, что девушка пыталась поцеловать его, пока он разговаривал по телефону, и что он вообще, не понимает, из-за чего весь этот переполох, но затем понял, что все это звучит так же неубедительно, как звучали в свое время оправдания Рамона, и замолчал. Толстый дядюшка тем временем уже направлялся к нему через всю комнату — по крайней мере, так Теодору показалось в тот момент — и к большому своему неудовольствию Теодор заметил, что взгляды некоторых гостей устремлены на него, и ему даже казалось, что он слышал их, как они перешептываются между собой: «Кенгуру… Это был кенгуру!» Однако вождь африканского племени, крепко державший за руку племянницу, решительно проследовал мимо, направляясь к двери в коридор, и проходя мимо Теодора, девица послала ему воздушный поцелуй.

Теодор отправился в сад на поиски Рамона. Но в саду его не оказалось. Там метали дротики, выбрав в качестве мишени одного из чертиков из папье-маше, так что идти в дворик через сад было отнюдь небезопасно. В конце концов он заметил Рамона среди других пар, танцевавших возле оркестра. Он о чем-то увлеченно разговаривал со своей партнершей, высокой, стройной женщиной в длинном, до пола платье и обязательной черной полумаске. Затем он заметил, как компания из трех человек обернулась, словно по команде, и уставилась на него. Конечно, среди знакомых Ольги наверняка было несколько зануд, но вот уж никогда бы не подумал, что даже на карнавале… Теодор наблюдал за Рамоном, дожидаясь первой удобной возможности подойти и поговорить, и в конце песни, он начал решительно пробираться к нему сквозь толпу.

— Прошу меня извинить, — галантно поклонился он, обращаясь к даме. — Рамон, можно тебя на пару слов?

— Я не Рамон! — хихикнул клоун. Но это был голос Рамона и его смех.

— Пабло… Перестань, я знаю, что ты Рамон! — Теодор потянул его за руку. — Я собираюсь поехать на другую вечеринку. Если хочешь, можешь составить мне компанию. Тебе там будут рады.

— А где это?

— Вечеринка в Педрегале. Они выслали за нами машину, и скоро она должна подъехать. Ольга нас извинит. Поехали.

— А что произошло наверху?

— Ничего! Все из-за этой дуры. Просто…

— Странно, а я слышал эту историю совсем в другой интерпретации, — ехидно заметил Рамон.

— Мне плевать, что ты там слышал. Так ты едешь со мной или нет?

Рамон взмахнул рукой, освобождаясь от цепкой хватки Теодора.

— Веселенькое дело! — продолжал вслух размышлять Рамон. — Сначала напился, а потом затащил девицу в спальню!

— Ну ладно, Рамон, ключ у тебя есть. Так что сможешь вернуться домой, как только пожелаешь. — Он направился к двери, и в душе у него все клокотало от злости и досады. Разве психиатр не сказал ему, что с Рамоном нужно обращаться, как с нормальным человеком? У Теодора было такое ощущение, что он позорно отступает, бежит с поля боя. Он остановился и огляделся по сторонам, ища глазами Ольгу, и, собрав волю в кулак, заставил-таки себя подойти к ней. Он объяснил, что отъедет ненадолго, что его ждут на другой вечеринке, но пообещал вернуться, чтобы попрощаться со всеми, если, конечно, к тому времени гости ещё не разойдутся.

— Ну, разумеется, они не разойдутся!

Теодор вышел на улицу, в прохладу ночи, и увидел шофера, выходящего из длинного черного «кадиллака».

— Вас прислала сеньорита Стрейтер? — спросил у него Теодор.

— Si, сеньор. Сеньор… — Он заглянул в бумажку, которую держал в руке.

— Шибельхут.

— Шибельхут, si! — Улыбаясь, он распахнул перед ним дверцу.

— Тео!

Теодор оглянулся и увидел Рамона.

— Ну так что, Рамон, ты все-таки решил поехать?

— Да, — ответил Рамон. — И ещё извини меня за то, что я тебе наговорил. Правда это или нет — это все пустое, Тео, незначительный грешок по сравнению с другими грехами.

— Ну вот еще! Причем здесь ещё грехи какие-то?!

Рамон схватил Теодора за Руку.

— Прости меня, Тео. Прости меня за то, что я наговорил тебе.

— Я тебя прощаю. А теперь, Рамон, садись в машину!

Большой автомобиль стремительно промчался по городским улицам, и в конце концов выехал на широкое, погруженное в темноту шоссе, ведущее в Педрегал. Теодор подавленно молчал, захваченный столь высокими скоростями. Зачем я еду туда, мысленно спрашивал он сам себя, и ничуть не переживал из-за того, что ответа на этот вопрос у него не было. Ему уже надоело ломать голову над неразрешимыми вопросами.

— Не хочешь примерить вот это ради разнообразия? — спросил он у Рамона, вытаскивая из своей сумки кошачью маску.