Игра на вылет - [37]

Едва Дана усаживается, как Том предлагает перейти на «ты»; Джефу это кажется преждевременным, однако позже он отдает другу должное: разговор с самого начала течет гораздо естественнее. Том по своему обыкновению слегка выпендривается, но — как замечает с благодарностью Джеф — старается освободить достаточный простор и для Скиппи.

— Когда человеку двадцать, проживание в общей квартире может быть вполне классным, — говорит он, откупоривая следующую бутылку вина. — В сорок один это уже не такая потеха. К счастью, у нас есть Скиппи. Без него, кстати, мы погибли бы в собственной грязи.

— Это правда. Мы прозвали его мистер Пропер, — говорит Джеф.

— Мистер Скиппи Пропер, — уточняет Том. — Благодаря ему наша ванная и кухня буквально сверкают чистотой, ты, впрочем, и сама можешь убедиться.

— И убирались мы вовсе не к твоему приходу.

— Чистая правда, — говорит Скиппи Джефу. — Шуровал здесь только я, что твой болгарин!

— У тебя, Дана, нет болгарских предков? — уточняет Том.

— Нет.

— Спальня тоже суперчистая! — хихикает Скиппи.

Том, извиняясь, улыбается Дане.

— А кто для вас делает покупки? — быстро интересуется девушка.

— Естественно, тоже Скиппи, — отвечает Джеф без колебаний.

— Мы поэтому дали ему прозвище мистер Карфур. Мистер Скиппи Карфур. Он не только покупает — он и готовит. Что ни утро мы с Джефом просыпаемся, вдыхая аромат кофе и свежих блинчиков с черникой или под кленовым соусом. Это фирменное блюдо Скиппи.

— Еще лучше у него получается ванильный пудинг, — говорит Джеф.

Дана вопросительно моргает.

— И что немаловажно, — продолжает Том, — у Скиппи есть комплект свадебного приданого: восемь махровых полотенец, четыре подушки и перины из настоящего гусиного пера и четыре дамастовых чехла на них. Далее четыре шелковых халата, два голубых и два розовых, две дюжины столовых приборов нержавеющей стали, такой же мусорный бак и кухонный робот марки BOSCH.

— Ах, милый Бош, — говорит Джеф. — Этот парень — просто сокровище.

Дана забавляется.

— Кончай трепаться, — возражает Скиппи, но и на этот раз он не смотрит на Дану. — Никакого приданого у меня нет.

Они снова чокаются.

— А теперь серьезно, — говорит Дане Том. — Мы с Джефом должны кое в чем признаться тебе: мы тут не случайно расписываем достоинства Скиппи. То есть мы оба искренне хотим, чтобы он нашел девушку, которая сумела бы его оценить.

Скиппи нечленораздельно рявкает. Дана неуверенно улыбается.

— Девушку, которая помогла бы ему повысить уровень самосознания, ибо все мы знаем, что Скиппи, я бы сказал, робкий гинеколог, хотя это звучит так же абсурдно, как, например, тихий артиллерист.

— Ей-ей, он умный, как радио, — говорит Скиппи Джефу.

— А ты помалкивай, понял? — просит его Джеф.

— Девушку, которая смогла бы не зациклиться на его странных закидонах, на его непристойностях, хихиканье, короче, на его сумасбродстве. Как видишь, я стараюсь рассказать тебе о Скиппи все и как можно объективнее, потому что это мой друг. Ты мне веришь?

— Нет, — весело отвечает Дана.

— Докажу тебе: если бы ты по какой-то причине спросила меня, предположим, о Джефе, я должен был бы тебе откровенно сказать — потому как он тоже мой друг, — что это натуральный гомик и зоофил.

— Насчет зоофила он перехватил, — предупреждает девушку Джеф.

— С вами было ужасно здорово, — говорит Дана Скиппи, когда незадолго до полуночи она прощается и уезжает на заказанном такси. — Благодарю за приглашение. — Вы все очень милые, — добавляет она застенчиво. — Серьезно.

— Ты не хочешь принять с нами душ? — говорит Скиппи Джефу и начинает хихикать.

Том пожимает плечами. Похоже, Дана хочет что-то сказать.

— А пан учитель тоже гомосексуалист? — наконец спрашивает она.

— Ничего особенного, правда? — говорит Скиппи после ее отъезда.

— Если ты имеешь в виду свое поведение, — отвечает Джеф, — тогда я с тобой полностью согласен.

— Мне мешало, что она жутко нервничала, — защищается Скиппи. — От нее просто несло кислым потом.

— И чему ты удивляешься, Скиппи? — вскрикивает Том раздраженно; он уже пьян. — Через год ей будет тридцать, ей хочется замуж и иметь детей, только до сих пор она встречала одних мудаков — не в обиду будь сказано. Вот и не удивляйся, что она нервничала. Ее время безжалостно убегает. Кому ей отдать ту любовь, которую она таит в себе?

Ева

С тех пор как помнит себя, она почти физически любит воду и купание, а впоследствии и море. Столь же любит утреннюю свежесть безлюдных пляжей — эти холодные плоские камни, что за несколько часов раскаляются до невыносимости. Они с Джефом ходят плавать еще до завтрака. Джефу уже в начале первого совместного отдыха пришлось признать, что уступает ей в скорости. Видно, ему это трудно далось.

— Я признаю, что техника у меня далека от совершенства, однако могу предположить, что физической силы у меня с лихвой хватило бы на любую женщину, в том числе и на тебя, — с улыбкой качает он головой.

Ева знает, что в глубине души он злится. В беге на любую дистанцию и на велосипеде он при желании опережает ее. Так почему же не в плавании?

— Ну ты и сильна, — говорит он, с трудом бредя к берегу в нескольких метрах позади нее. — Черт возьми, как это у тебя получается?