Игра на слух - [51]

— Ну, здравствуй, что ли, братец названный…

— Ты всегда желаешь здравствовать тем, кого уже нет? — Хельг медленно обходит нас с Ильмирой по кругу, мы поворачиваемся, не сводя с него глаз. На всякий пожарный берусь за рукоять меча обеими руками:

— Но здесь и сейчас — ты жив? Хельг?

— Все зависит от тебя. Кто ищет мертвых — находит мертвых, а им нечего делить с живыми.

Что-то он сам на себя не похож… Наверно, смерть меняет не только людей.

— Я ищу человека по имени Ринге. Мертвого человека. Или не человека.

— Или не мертвого.

— Что это значит?

— То, что здесь я тебе не помощник. Мы теперь в разных мирах. Теперь я знаю, что с тобой было, когда ты попал туда, где мы были братьями… Ведь в своем мире ты тоже умер?

— Я туда возвращался…

— И умер еще раз? Мне это знакомо.

— Но мы с тобой смешали кровь. Ты поможешь мне найти Ринге?

— Не понимаю, что значит — найти? Иди — и встретишь его.

— А куда идти?

— Безразлично. Ты должен его встретить — и ты его встретишь.

— А ты куда сейчас пойдешь?

— В другую сторону.

— Ты пока еще не знаешь, куда пойдем мы.

— Это неважно. Пока — прощай. Если и встретимся, то не здесь. Если б я даже хотел тебе помочь, все равно не смог бы. Вы, люди, очень любите «если», — неожиданно заключает он на прежний хельговский манер, поворачивается и уходит, сгорбившись и волоча ноги, в дождь. Кстати, дождь что-то разошелся… Капли так и секут.

— Ильмира, будь другом, дай плаща кусок…

И опять мы идем, завернувшись в мой плащ. Грязь хлюпает под ногами, клочья туч летят по небу, словно лавина призраков. А дорога все уже, только теперь это не дорога, а улица, и совсем узенькая стала — четверо с трудом разойдутся. Только расходиться тут некому, все покинуто. Как после чумы… Кстати, очень похоже.

Ильмиру колотит крупная дрожь, наклоняюсь к ней:

— Ну, все, все, хватит бояться… Не бойся, я здесь, — и коротко целую ее. Поворот, дальше — перекресток, за ним тянется улица пошире, а вдали — костры. Опасность. Но не какая-то конкретная, она всюду — равномерная, тяжелая, непонятная, опасность висит в воздухе, растекается в грязи под ногами… Еще кто-то на дороге.

— Эй, кто тут?

Никакого ответа. Человек сидит, привалившись к стене, вытянув странно прямые ноги. Подхожу, встряхиваю его за плечо:

— Не спи, замерзнешь!

Он заваливается набок, как-то сразу весь, твердый, как палка. Глаза открыты, лицо одутловатое, в каких-то пятнах. Мертв, причем мертв не очень долго. Странно, я думал, здесь можно встретить только покойников, разгуливающих где и как попало. Оказывается, и покойники мрут… Черный юмор какой-то.

Словно в ответ на мой невысказанный вопрос Ильмира тянет меня за плащ:

— Пошли… Это уже другой мир.

— То есть как?

— Не знаю. Я чувствую… Но это долго объяснять. Здесь ни места, ни времени не существует, все спутано в один клубок… Пошли, Мик, там какие-то люди, я их боюсь.

По улочке, где-то в сотне метров, шествует четверка с факелами, один ведет под уздцы лошадь, впряженную в повозку, жутко скрипят колеса. Повозка нагружена почти до самого верха, но чем?.. Люди молчат. Когда они подходят ближе, замечаю длинный шест с крюком в руках у каждого, лица закрыты плотными повязками. Как-то не тянет меня встречаться с ними… Тащу Ильмиру за руку — подальше, скрыться за углом ближайшего здания. Теперь я разглядел, чем нагружена повозка.

— Еще один, — глухо произносит передовой из-под маски, труп поддевают крючьями, взваливают поверх груды мертвецов на повозке — там, кажется, сплошь разинутые черные рты и скрюченные пальцы.

И вся четверка сворачивает по направлению к нам. И надо уходить, но ноги, как в кошмаре, прилипают к загаженной мостовой.

— Эге, Руперт, тут живые!

Закутанная фигура вытягивает руку с факелом, коптящее пламя горит где-то в метре от моего лица, с шипением летят на землю горящие капли. Ну нет, я и дальше намерен жить!

Выставляю перед собой меч, закутанный поспешно отодвигается, трое чуть сзади держат крюки наизготовку. Скрипучий старческий голос произносит:

— Что ж, привет вам, охотники за добром мертвецов!

— Попросим поделиться? — тут же спрашивает первый.

— Как нам отсюда выбраться? — это Ильмира. не успел я ее тормознуть!

А вместо ответа — сиплый хохот в четыре глотки. Наконец отвечает старик:

— Выбраться отсюда, благородные господа, можно только на нашей повозке… Не прибавите ли от щедрот бедным голодранцам?

Снова гогот, потом самый высокий басит:

— Ладно, девку, может, и проведем… только сначала на круг пустим.

— Валяй, Грего, — жестко отвечает старик. — Начинай. Но только тогда сам здесь с ними останешься.

— Ну, кто первый? — голос мой звучит сдавленно, Хельмберт описывает медленные восьмерки в воздухе.

— Ладно, — в голосе старика смешок. — Может, свидимся еще… когда вас отсюда повезем. Пошли, ребятки, нам еще две улицы очистить.

Шаркают шаги, лениво стучат копыта клячи, душераздирающе визжат, удаляясь, колеса. Ильмира смотрит на меня с ужасом:

— Что это, Мик?

Отвечаю жестко:

— Чума. Квартал наверняка оцеплен.

— Что же делать?

— Не знаю! Сама говорила — Сила из Камня знает, куда вести. Вот она и привела. Ладно, идем.

— Куда?

— Самое лучшее — в другой мир, пока тут заразу не подхватили.