Игра на раздевание - [24]

– Да, я уже здесь, – холодно кивнула я и отвернулась. Неужели мне теперь придется торчать с ними в одном холле? Не хочу.

– Я пойду покурю, – коротко бросил Андрей, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Я с тобой! – пискнула Манечка.

Я хмыкнула и пожала плечами. Бегите-бегите, можете вообще скрыться навсегда. Плакать не стану.

И все-таки я не сумела сдержаться и повернулась, чтобы украдкой разглядеть Андрея. Между прочим, он выглядел не так уж плохо. Не так плохо, как должен был бы выглядеть, разводясь со мной. Мерзавец, давно надо было гнать его под зад коленом.

– По иску об утрате права пользования Кислицины явились? – громко спросил секретарь, вернувшийся из небытия. Уже без коробки с чаем. Чай, видимо, был выпит.

– Кто? – возмутилась я. На моих часах было одиннадцать с четвертью. Через пять минут должен начаться мой иск. То есть, Андреев. Наш с ним.

Дожили, разводимся в суде. Никогда бы не подумала!

– Вы Кислицина?

– Я? Нет, я Демидова!

– Хорошо, – кивнул секретарь.

Я не поняла, что именно хорошо, но дверь в кабинет закрылась. Я осталась стоять перед ней в гордом одиночестве. От нечего делать я стала снова читать расписание процессов. Оказалось, что Кислицины в расписании стоят на половину одиннадцатого. А за ними были еще одни, тоже с этим правом какого-то пользования.

– Интересно, а когда же мы? – громко возмутилась я.

Мой вопрос был услышан бабулей, сидящей около соседнего кабинета.

– Обычно по часу-полтора ждут!

– Что? – не поняла я.

– Оне задерживают. Всегда! – добавила бабуля.

– А вы тоже судитесь? – удивилась я.

Оказалось, что бабуля – ветеран этого суда. Судится то с ЖЭКом, то с соседями, то с ДЭЗом.

– Купленные они все! – гордо заявила бабуля.

Было видно, что ей хочется рассказать о своих сражениях. А я сначала слушала ее от скуки, а потом, после того как мой ДРАГОЦЕННЫЙ вернулся с перекура и принялся тихо шептаться со своей Манечкой, я принялась общаться с бабулей по полной. С преувеличенным вниманием расспрашивая ее о всякой ерунде, типа того, откуда она брала должностные инструкции начальника ДЭЗа? Андрей все-таки немного осунулся за то время, что мы не виделись. Это меня порадовало. Но костюм, который был на нем (и который, между прочим, я привезла из Берлина), был наглажен-отутюжен так, как я вообще никогда не умела. Значит, Манечка колдует над его штанами, будто это – самое главное дело в жизни. Боже, какой бред!

– Демидовы по иску о разводе. Явились?

– Да! – моментально среагировал Андрей.

Я с трудом оторвалась от бабули, разогнавшей телегу воспоминаний сверх всякого лимита, и подошла к секретарю.

– Паспорта, пожалуйста, – процедил тот.

Я выдала ему паспорт и машинально отметила, что Андрей надушился моим любимым парфюмом от Диора. Только теперь уже не для меня. Разве Манечке это важно? По ее виду этого не скажешь. Впечатление, что она рада наслаждаться и запахом его пота.

– Андрей, я могу надеяться, что твоя любовница не пойдет с тобой в зал?

– Лена, не начинай, – забеспокоился он.

Манечка вспыхнула и опустила глаза. Я демонстративно отвернулась от нее и продолжила:

– Или ты не можешь даже развестись без няньки?

– Она пойдет со мной! – отрезал Андрей. Думаю, только для того, чтобы досадить мне.

Что ж, хорошо.

– Проходите, – лениво приоткрыв дверь, крикнул нам секретарь и моментально исчез внутри.

Мы с Андреем переглянулись, оба как-то внутренне подобрались и зашли в кабинет.

Зал судебного заседания представлял собой довольно обшарпанную комнату, чем-то напоминающую школьный класс. На небольшом возвышении стоял длинный стол классного руководителя (пардон, судьи, конечно), перед ним Т-образно были выставлены еще два стола, куда посадили нас, экзаменующихся (пардон, разводящихся). Далее нестройными рядами были выставлены лавки, как в институтских аудиториях. Только без столиков перед ними. В остальном очень похоже.

Какое-то время все молчали. Судья, лысоватый пожилой мужчина с безвольным подбородком, облаченный в смешную черную тряпку, по-видимому, имитирующую мантию, что-то сосредоточенно читал. Секретарь, молодой прыщавый парень, постоянно потирал ладонью нос и что-то набивал в компьютер. Затем судья вынырнул из своих бумаг и еле слышным голосом что-то пробурчал себе под нос.

– Что-что? – переспросила я.

– Объявляется подготовка к судебному разбирательству дела о расторжении брака и разделе... – Далее снова было неразборчиво.

Интересно, у него что, горло больное или он всегда шепчет, чтобы подсудимые (или кто мы там) ни хрена не слышали?

– Не поняла! – громко и уже раздраженно произнесла я.

Судья остановился, нахмурился и пронзил меня взглядом. Потом тряхнул головой и повторил еще раз.

– Объявляется подготовка к судебному разбирательству дела о расторжении брака и разделе совместно нажитого имущества.

– Что? – растерялась я. – Какого имущества?

– Совместно нажитого, – устало повторил судья.

Я обернулась и взглянула на Андрея. Он опустил взгляд на стол и сжал зубы. Кажется, у него от волнения поднялось давление, он так вцепился руками в край стола, что костяшки пальцев побелели от напряжения.

– Андрей, что это значит?

– Елена Петровна, вы же все читали.