Игра на повышение - [19]

– Боже! За что ты посылаешь мне такие испытания?!

Но в следующий миг из глубины дома до него донесся едва слышный вскрик, и всю усталость и безысходность с герцога сняло как рукой. Показалось, что кричала Анна, и Эдуард, позабыв обо всем, бросился внутрь жилища.

Ворвавшись в гостиную, герцог застал там немую сцену, как оказалось позже, им же самим и спровоцированную. Анна, как всегда прекрасная даже в своем скромном платье, стояла у окна, испуганно прижав руки к груди. Из противоположного угла комнаты, полуобернувшись к входу, изумленно изогнув бровь, на него взирал барон Эндрю Альберт.

– Боже мой, ваша светлость, что стряслось? – видя возбужденного герцога Кемницкого, обеспокоенно воскликнул он, а Эдуард мимоходом отметил для себя, что в голосе Эндрю Альберта впервые на его памяти действительно прорезались хоть какие-то эмоции.

– Что случилось, Эдуард? – в глазах девушки плескалось такое море любви, а голос был настолько переполнен обожанием и тревогой за него, что молодой человек моментально успокоился.

Ничего страшного не произошло, просто его встревожил вскрик Анны и он решил, что в довесок ко всем его неприятностям какое-то несчастье произошло еще и с любимой. К счастью, это было не так. Здесь, в этом доме, был единственный на всем свете уголок спокойствия, где он мог скрыться от внешних невзгод. Здесь его любили и беспокоились за него.

– Мне показалось, что ты кричала, – тяжело дыша, произнес Эдуард и шагнул к Анне.

– Прости меня, прости! – девушка доверчиво прижалась к его груди. – Я действительно вскрикнула. Но это была реакция на слова барона. Я не могу принять то, что он предлагает!

– Барон! Я никогда не поверю, что вы предложили Анне что-то недостойное!

– Я всего лишь сказал, что уладил вопрос с вашей свадьбой, – бесстрастно пожал плечами барон, – насколько я помню, вы оба к этому стремились.

– Да, но отец Анны…

– …как порядочный человек, не считал себя вправе давать согласие на заведомо неравный брак, не имея возможности дать дочери хоть какое-то приданое, – поспешил перебить молодого человека Альберт. – Мы с отцом Анны обо всем договорились. Приданое будет. Также есть договоренность с настоятелем одной церквушки на окраине столице – вас обвенчают хоть через неделю после объявления о помолвке.

– Барон! – сквозь слезы промолвила девушка. – Я вам очень благодарна за участие в наших судьбах и прекрасно понимаю, откуда взялось приданое, но есть ведь еще король и его планы на будущее Эдуарда!

– О да. Увы! – уныло прошептал Эдуард.

– Послушайте, ваша светлость! – резко возразил барон. – Вы говорите так, будто чем-то обязаны королевской семье! Поймите вы уже – не будет у вас никакого счастья, если не будете за него бороться! Его величество никогда не согласится на этот брак, но и предотвратить его никак не сможет, будучи поставленным перед фактом! Буря негодования, несомненно, будет, возможно, вас даже лишат тех жалких денег, что выделяются сейчас на ваше содержание, но так ли это все критично для вас и непоправимо? Эдуард, будьте уже мужчиной и решайте наконец, что для вас страшнее: вызвать неудовольствие Короны или потерять госпожу Анну?

– Я не могу позволить, чтобы Эд жертвовал своим будущим из-за меня! – всхлипнула Анна.

– Не будет у него никакого будущего, если он и дальше будет столь же нерешителен!

– Довольно! – резко выкрикнул герцог. – Довольно! Я все давно решил! К черту короля и его семью, я выбираю Анну! Что нужно делать?

– Вот это другой разговор! – барон одобряюще улыбнулся, и герцог Кемницкий неожиданно испытал радость от того, что заслужил похвалу этого человека.

– Но, Эдуард, это погубит тебя! – вновь воскликнула девушка, снова пытаясь принести себя в жертву.

– Перестань, Анна! Барон тысячу раз прав! За счастье нужно бороться! – он отстранил девушку от себя и резко повернулся к Альберту: – Хотелось бы только знать, зачем это нужно вам, барон? А то, знаете ли, следование вашим советам уже привело к тому, что надо мной весь Фрадштадт потешается! Сегодня в редакции «Время» мне сообщили, что сам король купил акции «Золотого потока», и практически смеялись мне в лицо!

– Вот как? – барон в задумчивости потер пальцами виски. – Интересно! Если, конечно, это правда.

– Барон! Я жду объяснений!

– Ах да. Объяснений. Что ж, извольте.

Заложив руки за спину, Эндрю медленно прошелся вдоль стены гостиной. Затем резко развернулся, оказавшись лицом к лицу с Кемницким:

– Можете считать меня самодуром или скучающей эксцентричной особой, – медленно промолвил он, спокойно глядя при этом Эдуарду в глаза, – но правда заключается в том, что мне симпатичны вы, а большая часть местного высшего общества, напротив, не вызывает у меня ни малейшей симпатии. Я считаю, что такой умный, скромный, здравомыслящий и великолепно воспитанный молодой человек, как вы, ваша светлость, должны занимать гораздо более высокое положение в этой лживой и развращенной богатствами стране. Вы знаете мою историю. В свое время мне много чего обещали, и я пошел против таридийских властей. Но в итоге все, что для меня сделал Фрадштадт, так это соблаговолил вытащить с каторги, а дальше пришлось всего добиваться самому. Я многого достиг, но хочу еще большего! Я достоин общения с первыми лицами государства, но путь в их общество для меня остается закрыт. Что бы я ни делал, для них я остаюсь всего лишь недостойным внимания чужаком!