Игра на эшафоте - [55]

Алекс побледнел:

— Он хочет стать главой церкви? Но это невозможно!

— Боюсь, вскоре всех вынудят принести вашему отцу такую присягу. Мысль об этом заставляет моё сердце обливаться кровью и сжиматься в предчувствии бед, которые, без сомнения, обрушатся на нашу страну! Став главой церкви, король немедленно расторгнет брак, дабы жениться вновь. Он потребует моего благословения, но как, во имя Господа, могу я дать на это согласие? — Теодор говорил с отчаянием, размахивая руками. — А вы, Ваше Высочество, готовы присягнуть на верность королю, вставшему во главе церкви, отвергнув пантеарха Латеи? Прямого наследника первосвященника, которому сын Отца Небесного Зария собственноручно передал священный кодекс Декамартион? Вы откажетесь от пантеарха, хранителя кодекса и его заветов?

— Я никогда не подпишу такой присяги, — покачал головой Алексарх. — Отец не посмеет требовать подобного от верных сынов церкви.

— К огромному моему сожалению, этого не избежать, — горько заметил Теодор.

— Ему придётся казнить меня, веру я не предам!

— В этом случае король расправится с вами! Им овладели гнев, ярость и плотские похоти! Он слушает лишь еретиков, клеветников да скоморохов! Ваше Высочество, вам нужно готовиться либо к смерти, либо к борьбе!

— Борьбе? Против короля? — изумился Алекс.

— Не против короля, ни в коем случае я не попрошу об этом, а во имя святой веры! Рассудок вашего отца помрачился и не в состоянии отличить добро от зла. Дело, безусловно, не только в губительной страсти к падшей женщине, но и в преклонении перед дьявольской книгой!

— Вы об Истинной Летописи?

Доминиарх скривился:

— Вы называете её Истинной, для меня она — источник страшных бед, глас Дьявола. Валамир и Ярвис уничтожили язычников, проводивших кровавые ритуалы, однако корни, сохранившиеся в глубине веков, дали плоды. Я уверен, что поганые сканты всё еще живут среди нас…

— Отец и сканты? — Алекс засмеялся.

— Вы напрасно так легкомысленно к этому относитесь, Ваше Высочество. Сейчас, когда ересь расправляет крылья, уничтожая истинную веру, могут взрасти и те семена, что когда-то Валамир втоптал в землю. Семена истинного зла!

По спине Алекса пробежал холодок. Ересь ему знакома, а вот о язычниках он мало что знал. Но что за чушь! Откуда им взяться, этим скантам? Похоже, доминиарх просто запугивает его, чтобы предложить… В том, что ему предлагают, Алекс боялся признаться даже самому себе. Они хотят заставить его поднять оружие против отца? Ривенхедам мало Диэниса? Можно вспомнить и Георга Мэйдингора, после казни которого Алекс несколько дней почти ничего не ел, потому что тут же выблёвывал съеденное. Смачные удары топора по шее мятежного барона и хруст позвонков под вздохи толпы до сих пор преследуют его во сне. С тех пор Алекс отказывался присутствовать на любых публичных казнях, как бы отец ни старался его туда затащить. Если бы Алекс стал королём, то запретил бы такие зрелища — еретиков сначала бы душили и только потом кидали на костёр.

— Я поговорю с отцом, — медленно начал Алекс, — постараюсь убедить его не рушить основы веры… — Он поднялся с кресла, обвёл взглядом многочисленные деревянные шкафы с книгами и посмотрел в окно. Там уже темнело. Хороший предлог уйти.

Доминиарх всё понял правильно и тоже поднялся проводить гостя. Они вышли из библиотеки и направились к выходу по пустым прохладным залам, увешенным живописными работами латейских и барундийских мастеров. Здесь всегда было сумрачно из-за тёмных витражных окон, но это лишь добавляло достоверности и торжественности трагическим сюжетам о жизни и смерти святых. Алекс часто бывал в этих залах, изучал полотна, проникаясь силой этих мужественных людей, чья жертва служила примером для потомков. Он поискал взглядом умирающего от меча Святого Рагмира, словно тот мог дать совет, помочь найти решение. Сам Алекс не знал, как ему быть.

Доминиарх на ходу продолжал разговор:

— Алексарх, вы лучше всех знаете отца. Приняв решение, он от него не откажется. Наш друг Оскар Мирн пытался говорить с королём на эти темы, рискуя обрушить на себя его гнев. Я боюсь за Оскара, Ваше Высочество. Он твёрд в вере и неустанно ищет пути образумить Его Величество — всё тщетно! Видит Бог, мне тяжело это говорить: ваш отец встал на гибельный путь и не свернёт с него без вашей помощи. — Голос доминиарха перекатывался гулким эхом под сводами залов и буквально давил на Алексарха.

— Но что я могу сделать? — принц остановился у изображения умирающей в лапах льва Святой Ульги и склонил голову. — Завтра я еду в Шагурию по его просьбе, после возвращения я поговорю…

Теодор молча окинул Алекса взглядом и покачал головой:

— Ваше Высочество, словами изменить вы ничего не в силах.

— Но что мне делать? — Алекс посмотрел в глаза доминиарха, не разглядев в полутьме, что они выражают. Теодор в ответ бросил лишь одно слово:

— Ждать.

***

— Оскар Мирн к Его Величеству! — объявил лакей, вернувшись из приёмной в кабинет короля.

— Пусть войдёт! — Айварих обхватил голову руками: в последнее время она жутко болела. Кьяран без толку разводил руками — Айварих в конце концов выгнал его со службы. Энгус Краск посоветовал нового лекаря, который вылечил ему простату и избавил от постоянных мигреней.