Игра на чужом поле - [14]

Природу крушили самозабвенно, вдохновляемые очередной крылатой фразой первого писателя новой России о том, что у большевиков остался один враг — природа, которую они, конечно же, тоже победят; вместе с не менее известным лозунгом Мичурина «Мы не можем ждать милостей от природы…» и сталинским «Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять» эти слова стали знаком времени, открыв эпоху «покорительства», за которое мы так тяжко расплачиваемся теперь. (О том, как на бетонных работах вместо арматуры порой укладывали хворост и на шлюзы вешали деревянные ворота, как перенесли в сторону участок Мурманской железной дороги, когда выяснилось, что она «мешает» трассе канала, разговор особый.)

ББК проложили за 20 месяцев.

Из отпущенных на строительство 400 миллионов «каналоармейцы» истратили на все про все — в том числе и на собственные нужды — лишь 95 миллионов 300 тысяч рублей.

Темпы строительства, отчетные показатели и величины сэкономленных сумм впечатляли — но только тех, кто не знал, не хотел знать правду о том, как строили ББК.

Канал прокладывали более 100 тысяч подконвойных российских скептиков, позволивших себе усомниться в гениальности Сталина. Самая дешевая в мире рабочая сила.

5 августа 1933 года постановлением СНК Беломорско-Балтийский канал, нареченный, естественно, именем Сталина, был объявлен открытым. Первым (в сопровождении Ворошилова, Кирова, партийного куратора стройки, и «именинников», высоких чинов ОГПУ) инспекционную поездку по каналу совершил вождь. Отзывы Сталина об увиденном стали, как водится, руководством к действию для средств массовой информации и всех прочих органов партпропаганды. Строительство канала было приказано считать еще одной практической победой на начертанном Сталиным пути ко всеобщему счастью. К тому факту, что канал строили заключенные, предлагалось относиться как к частности: есть враги — значит есть необходимость их идеологической перековки путем привлечения к общественно-полезному труду; выбор средств продиктован объективными реальностями жизни.

В собственной стране тему преимуществ сталинской модели социализма, можно сказать, закрыли. Оставалось убедить скептический Запад — тот самый Запад, на который всегда глядели свысока, но сотрудничества с которым—тоже всегда — искали.

Запад в лице передовой интеллигенции, этой национальной интеллектуальной элиты, к мнению которой прислушивались, продолжал упорствовать: какой же социализм строится руками подневольных? О каком полнокровном сотрудничестве с режимом можно говорить, когда страна, как нарывами, покрыта густой, все прирастающей россыпью концлагерей?

И на этом участке работы по неустанному утверждению единственно верных идей и через них — режима личной власти, Сталин все продумал на много ходов вперед.

Несколькими годами позже будут организованы «агит-поездки» Л.Фейхтвангера и А. Жида — им покажут, «что положено», и дадут поговорить с предварительно отобранными и проинструктированными людьми. А пока, верный своей тактике «уничтожать своих врагов своими же врагами» (черта, подмеченная наблюдательным Черчиллем), Сталин принимает решение: западную элиту должна «распропагандировать» элита отечественная, в первую очередь — советские писатели, особо опекаемые вождем «инженеры человеческих душ». Сделать это следовало не мешкая: уже совсем близко XVII партсъезд; «съезд победителей», конечно же, расставит последние точки в политических и экономических спорах, но к тому времени не худо бы иметь в багаже признание Западом происходящих в стране перемен — после этого критиканов, если таковые еще останутся, можно будет изымать из обращения со всей решительностью и без оглядок.

Как раз в это время в Москве работал оргкомитет по подготовке I съезда советских писателей — полным ходом шло формирование придуманного Сталиным «министерства литературы», подконтрольного и послушного вождю, как всякая другая государственная структура.

Не без подсказки Мудрейшего чуткий Ягода организует для членов оргкомитета ознакомительную поездку по ББК.

Не без подсказки Сталина вначале в постановлении ЦИК, а позже — во время встречи писателей с ударниками Беломорстроя в Дмитрове (их уже начали оперативно перевозить на новую «стройку века» — канал Москва — Волга) оформляется идея увековечить ББК — еще одну строку великого сталинского плана преобразования природы и жизни — монографией, поручив ее создание лучшим мастерам слова и поставив во главе редакторского коллектива М. Горького.

Монография,[2] как и канал, была сооружена в кратчайшие сроки, выйдя в свет в январе 1934 года — через пять месяцев после того, как была задумана.

Вскоре случилось то, что и должно было случиться: переусердствовавший в угодничестве подозрительному Сталину Ягода, а с ним и «герои» строительства ББК, высшие чины ОГПУ, оказались, в свою очередь, «врагами народа», разделив участь тех, кого должно было «стереть в лагерную пыль». Монография о ББК, до того — мощная карта в идеологических играх, на долгие годы легла на полки спецхрана.

А потом наступило «время перемен», популистской переоценки ценностей, безоглядного низвержения вчерашних кумиров.