Игра на чужом поле - [29]
Провожатый тронул меня за локоть.
– Приблизимся. Золотая Стража не станет нас останавливать.
Взгляд за спину – носители позолоченных повязок не сдвинулись с мест, но не отрывают от нас настороженных взглядов. Всё ясно, ребята на посту…
Стоя у входа в зал, я не мог оценить ни расстояния до основания пирамиды, ни её размеров – не хватало ориентиров, за которые мог зацепиться глаз. Но на самом деле, идти оказалось совсем недалеко – полсотни шагов по полу, настолько прозрачному, что ни единого отблеска света от сияющей голубым махины не отражалось в идеально гладкой поверхности. Сразу стал ясен масштаб сооружения – высотой примерно с пятиэтажный дом. Оно напоминало пирамиды Мексики и Юкатана: ступенчатая, квадратная в плане. Материал – не камень, даже не его имитация. Хрусталь. Сияющий изнутри ровным голубым светом, и лишь верхушка окутана густой золотистой аурой.
Четыре грани сверху донизу рассекали лестницы с широченными перилами. К одной из них и подвёл меня «Линия Девять».
– Нам надо подняться наверх. Постарайтесь не останавливаться и не произносите ни слова, пока не окажемся на самом верху.
Нельзя – так нельзя, не будем раздражать суровых парней с золотыми галунами. Я послушно направился за провожатым, держась ступеньках в пяти ниже.
Лестница оказалась куда длиннее, чем мне показалось поначалу. Я пробовал считать ступени, но сбился на второй тысяче – казалось, мы карабкаемся не на пятиэтажку, а на сталинскую высотку. Спасибо «бестелесному» организму – я не чувствовал усталости, утомления, боли в натруженных мышцах, лишь механически переставлял ноги, повторяя про себя детский стишок из «Брата-2». Помните, когда он поднимается по длиннющей пожарной лестнице на самый верх офисного небоскрёба?
Увы, «всё моё, родное» осталось в мириадах километров, за орбитами газовых гигантов и свалкой щебня, именуемой «Поясом астероидов». С каждым шагом наверх я всё острее осознавал, какая бездна отделяет меня от тех самых «тропинок», «лесков» и «колосков». И заодно – какая ответственность лежит отныне на моих, пусть не таких уж и хрупких плечах, и снять её не сможет уже никто…
Эта мысль давила, словно тяготение в три «Же». Золотистое сияние наверху приблизилось – сколько там осталось, два, три яруса? Идти было всё тяжелее, и я испытывал острое желание остановиться хотя бы на миг, отдохнуть. Моему провожатому было, похоже, ничуть не легче: я видел, как подгибались его колени. Значит, дело не в моём воображении, и тяготение здесь действительно выкидывает какие-то фокусы?
..плевать. Пока есть силы переставлять ноги – плевать…
И вдруг всё закончилось. Мы стояли на небольшой, десять на десять шагов площадке, ограждённой низким, по колено парапетом. В центре возвышался алтарь, вроде тех, за которыми Парья работал в Зале Жнецов. Под ногами клубилось золотое сияние. Я пригляделся, и понял, что оно состоит из сотен тысяч светящихся сгустков – некоторые пылали раскалённым добела золотом, другие светились тускло-оранжево, тревожно. И всё это обнимала чёрная, прорезанная раздвоенным рукавом Млечного Пути, звёздная пропасть.
Хрустальная Пирамида – такая же, как та, что в глубокой древности была найдена в подземном гроте, на берегах священной реки Вильканоче. Она содержала в себе то, что дало обитателям «Облаков» власть над космическим пространством, как и над разумами прочих обитателей Галактики. И теперь бестелесную её копию попирал босыми ногами Жнец четвёртой ступени Парьякааку. А вместе с ним и я, Женька Абашин, житель маленькой зелёной планеты, на которой впервые за долгие тысячелетия, споткнулось победоносное шествие «Народа Реки».
Комонс.
– Видимо, вы недоумеваете, что мы здесь делаем? – спросил Десантник. – А между тем, всё просто. Когда Верховный Старейшина потребовал убедить Парьякааку принять его предложение, я предложил отвести вас сюда. Этот малый, сказал я, недалёк и впечатлителен; оказавшись в священном месте, он будет потрясён доступными вам властью и могуществом – и, конечно, немедленно согласится. Идея была одобрена.
Я не ответил, но в голове щёлкнул некий тумблер. Выходит вы, уважаемый «Линия Девять», отличнейше знали, зачем нас с Парьей вызвали к Великому Десантнику? А ещё уверяли, что понятия не имеете, ссылались на непредсказуемость своего босса… Как говорил папаша Мюллер? «Маленькая ложь рождает большое недоверие».
Собеседник моих колебаний не заметил.
– В наших с вами планах этому сооружению… – он потопал ногой по сияющему хрусталю, – …этому сооружению отводится первостепенная роль. Спросите вашего реципиента – что он о нём знает?
Я покопался в памяти Парьи и послушно отбарабанил:
– Воплощение Великой Пирамиды, найденной на далёкой Прародине, у истоков священной реки…
– …короче говоря – на Земле, где-то в Южной Америке. – закончил «Линия Девять». – И осмелюсь предположить, что ваши друзья работают сейчас в этом направлении.
