Игра мудрецов - [36]

Вид у него был немного сумасшедший, но Генри успокоил себя тем, что после трехсот лет сна любой был бы не в себе.

– Отец мне говорил, что прошлого не вернешь, так что и плакать над ним нечего, – сказал он. – Может, перейдешь работать в столицу?

– Не могу! – взвыл Привратник. – Только величайшие из волшебных существ могут бродить, где хотят. А мы привязаны к тому месту, что нас породило.

– Но кто-то же может разрешить тебе переселиться? – гнул свое Генри.

Привратник сосредоточенно замер, будто прислушивался к чему-то далекому, но тут же опять скривился.

– Ты силен, но этого недостаточно. И в нем я чувствую силу. – Он кивнул на застывшего Эдварда и внезапно издал радостный звук, похожий на кряканье утки. – Если попробуете вместе, может получиться. Просто возьмитесь за руки и пожелайте освободить меня.

Он щелкнул пальцами, и все пятеро – кони, мошенники и Эдвард – дернулись и перепуганно замотали головами.

– Некогда объяснять, – сказал Генри и чуть не засмеялся: эта же фраза в исполнении скриплеров всегда его раздражала. – Возьми меня за руку, ваше высочество.

– Даже спрашивать не хочу, – отрезал Эдвард, пытаясь унять Болдера, который вел себя так, будто запутался в собственных ногах.

– Либо моя рука, либо смерть в болоте.

Эдвард застонал и вытянул руку в сторону с таким видом, словно думал, что Генри вцепится в нее зубами. Верзила тем временем попытался сбежать, но поскользнулся в грязи и растянулся во весь рост. Генри огляделся, пытаясь представить себе, каким было это место раньше, – и тут ему в голову пришла отличная идея. Он сжал руку Эдварда, которая дергалась из стороны в сторону, потому что Болдер не желал стоять на месте.

– Повторяй за мной. Мы, наследник Сиварда и принц волшебного королевства, велим тебе защищать новое Хлебосолье, приводить туда путников и помогать жителям чем сможешь.

Эдвард нехотя повторил и тут же выпустил его руку, чтобы схватить за шкирку Гилби, который как раз отошел от пережитого ужаса и попытался скрыться. Привратник закрыл глаза и растопырил свои длинные, как у лягушки, пальцы.

– О да, я освободился от власти болот, – прошептал он и тут же снова заплакал. – Я так надеялся, что мастера Хлебосолья выжили и возвели себе новые дома! Хотел их найти, но к северу наткнулся на скопление каких-то мерзких оборванцев. Пришлось вернуться: мне нельзя подходить к другим деревням, кроме своей.

– Хм. Тебя ждет… – Генри повернулся к Эдварду, который с довольным видом приставил к Гилби наконец-то пригодившийся меч. – Есть какое-нибудь слово для очень неожиданных событий?

– Сюрприз. Эй, вытяни здоровяка из той грязной лужи. Хочу, чтобы эти мерзавцы предстали перед правосудием.

Генри вздохнул. Он понятия не имел, как Эдвард собирался искать правосудие ночью среди болот.

– Сюрприз – это чудесно! – весело сказал Привратник. – Жду не дождусь! Куда идти?

Генри готов был поспорить, что такая странная компания не бродила по этим лесам уже сотни лет: он сам с криками «Снежок, Снежок!» шел впереди, рядом брел поникший верзила, за ним на лошади ехал Гилби, которого Эдвард легонько тыкал в спину мечом, а последним, напевая какую-то песенку, шел Привратник. Ему велено было следить, чтобы пленники не сбежали, и с четверть часа те боялись его до одури, – но трудно всерьез опасаться того, кто так весело поет. Вскоре Гилби перестал трястись и осторожно повернулся к Эдварду.

– Ваше высочество, будьте милостивы, – заныл он, пристыженно втянув голову в плечи. – Я же не виноват, что не знаю другого ремесла. Сами понимаете, в королевстве каждый мужчина становится тем, кем был его отец. А мой дед, столяр, ненавидел свое дело и стал мошенником. У него так хорошо получалось, что он и моего отца всем приемам обучил, а тот – меня. Разве я виноват? Да и пользы я немало принес: три деревни благодаря мне поверили в волшебных существ, а значит, и в Сердце! Видели бы вы, как они меня радостно провожали!

В ответ Эдвард окатил его презрительным взглядом, но Генри стало любопытно.

– А откуда ты про Сердце узнал?

– Недели две назад мы с ребятами сидели на мели в одном городке неподалеку и увидели человека, который водой повелевал, – охотно ответил Гилби. – Переносил ее с места на место без всякого ведра, прямо по воздуху двигал! Помнишь, Сэм, я вам всем тогда сказал: «Зуб даю, что Сердце вернулось, и на этом можно заработать!»

Верзила сплюнул. Очевидно, эти воспоминания удовольствия ему не доставляли.

– Пропади оно пропадом, это Сердце, – уронил он. – Того парня с водой из города выгнали. Камни ему вслед швыряли, сказали, если вернешься – пожалеешь. Кому нужен тот, кто такие штуки проделывает?

Генри нахмурился. Он был уверен, что люди будут счастливы, когда найдут свои дары, но оказалось, что все не так просто.

– А чем вы до этого зарабатывали? – спросил он, чтобы отвлечься.

– О, это великолепный список! – оживился Гилби, но, покосившись на Эдварда, тут же сделал печальное лицо и простонал: – Постыдный список ужасных деяний, и только их перечисление облегчит мою совесть! Я продавал богачам бумаги на владение волшебными местами – ну, знаете, Башней загадок, Фарфоровой беседкой и прочим, – торговал цветочными букетами, якобы способными внушить девушке страсть к любому болвану, который его подарит, а однажды полгода с успехом путешествовал в качестве принца королевства!