Игра Луны - [64]

— Привет, — он задвинул сёдзи и вышел на веранду.

— Вы по-прежнему не пускаете никого в этот дом, Ики-доно? В этом есть своя романтичность…

— Этот дом принадлежит лишь нам двоим. Я хочу сохранить это место нетронутым…

— Звучит так будто вы признаете свою любовь… — Аянэ была единственной, кто наблюдал венец всех отношений Сатин и мастера Ики. И с уверенностью она могла сказать — они были друг другу ближе, чем брат и сестра… и сколь велика была величина этой близости, в той же прогрессии постоянно и возрастала ненависть. Чем больше Ики желал обладать и покорить Сатин, и чем больше она желала быть покоренной им и быть желанной для него одного… тем сильнее и сильнее разжигали их чувства пламя ненависти демонов, а значит и желания убить друг друга. Ики посмотрел на рыжеволосую Аянэ с каким-то нехарактерным волнением.

— Я никогда и не отрицал своей любви.

— Сколько мы пробудем дома?

— Эту ночь. Завтра уже нужно быть во дворце Магрогориана. Мио сейчас там, но не думаю, что Магрогориана это устраивает. Ему нужен постоянный контроль за моими действиями.

— А, что у него есть на это повод? — недоверчиво переспросила Аянэ.

— Скажем так… и не один… ладно идем уже.

Сегодня они должны были выбрать храм на территории главного поместья, в который в скором времени некроманты перевезут «Куб Смерти».

Проходя мимо поляны с алыми цветами, длинные стебли которых покачивал ветер, Аянэ засмотрелась на них.

— Аянэ… — позвал ее мастер.

— А… извините, просто я вспомнила… вспомнила, как первый раз увидела… ваш бой с Сатин здесь и ее… призрачную паучиху…

Ики мечтательно оглядел красные цветы, паучьи лапки которых будто тянулись к нему.

— Ардисс даже мне не внушает никакого эстетического удовольствия, представляю себе, какое впечатление она на тебя произвела. Не время предаваться воспоминаниям. У нас и правда много дел, Аянэ… кстати забыл спросить, от Сатин есть новости?

Аянэ задумалась, отыскивая в памяти все подробности той алой ночи. И поняла, что паучиха конечно произвела на нее весьма отторгающее впечатление кошмара… но больше всего ее поразило, все-таки их сражение.

— Прошу прощения, мастер… но не логичнее было бы узнать о Сатин от Хаори? Ведь она теперь наемница?

Ики засмеялся. И Аянэ это понравилось, Ики вообще был для нее идеалом мужественности.

— Аянэ, ты держишь меня за дурака? Я отправил туда Хаори, конечно для того, чтобы она следила за Сатин… но мне хватает ума понять, что Сатин быстро поняла это… поэтому с Хаори она ведет себя совсем иначе, чем с тобой. Можно сказать с тобой и Хаори, это две разных Сатин. Так, что не смеши меня, Аянэ. Рассказывай…

— Я получила от нее сообщение через фамильяра несколько дней назад, когда мы были на Площади. Она сильно зла на твое поспешное решение принести Татакари в жертву. Думаю, она переживает и за сам проект, она не считает, что это принесет пользу клану… — Аянэ была единственной девушкой клана, которая не только была посвящена в личную тайну главы клана и его сестры, но и общалась с ними более дружественно. Она могла обращаться к Сатин свободно, а с не которых пор и Ики позволил ей называть себя по имени.

Ики обозленно шикнул.

— Ну конечно она так не считает! Она считает, что если я признал ее своей единственной слабостью, то ее долг идти наперекор всем моим решениям и таким образом использовать свое положение для того, чтобы повысить свое влияние в клане?

Аянэ задумалась. Когда же она, наконец, перестанет играть роль передатчика в реальных отношениях Ики и Сатин?

— А может она просто хочет доверять тебе, хочет поверить в то, что она может доверять тебе, если ты будешь прислушиваться к ее мнению.

Глава клана посмотрел на Аянэ с нескрываемым скептицизмом.

«— И вот так всегда, эти двое быстрее признают правым полено, чем прислушаются к словам друг друга! Это же не вероятно».

— Я глава клана, а она всего лишь моя сестра, как и ты… да в ней нет другой крови, но это не делает ее особенной… ей пора бы уже запомнить это!

Аянэ, уходя, обернулась. Он выглядел таким одиноким, этот маленький домик, окружённый с одной стороны озером, в котором висела бледная луна, а с другой стороны поляной с дьявольскими цветами. Она уже была здесь. И была здесь, когда они сражались за свое выживание. На этой самой поляне… воспоминания Аянэ сейчас, спустя время, стали только ярче…

«В свете полной луны мастер Ики выглядел еще красивее. Он был действительно очень красив, в нем было столько силы и стати, и в тоже время какой-то загадочности… одет он был в свое привычное черное кимоно с широким поясом, кимоно открывало часть его груди и шею, они были покрыты иероглифами, вырезанными на коже. Сатин приезжавшая в Эльсшферу набегами, когда время уже совсем поджимало и запас яда истощался, одеваясь в белое кимоно… конечно ее детское кимоно с алыми разводами выглядело устрашающее… зато в таких одеяниях они действительно выглядели, как две стороны луны — темная и светлая. Даже длина волос до плеч всегда была одинаковой. Они близнецы. Они будут ими всегда, и различать их будут только их противоположные характеры и демоны, вселенные в их души. Мурасамэ — меч мастера Ики уже проснулся… за спиной у Ики, будто отрасли черные крылья, он вынул клинок из черных ножен… черная сталь… Масамунэ — меч Сатин тоже отреагировал на пробуждение своего злейшего врага, вокруг Сатин ореолом стал расползаться туман, в которой проглядывались белые ликорисы, на гарде ее катаны они же стали проявляться своеобразным узором… белые ножны она положила в траву, и выставила перед собой бело-лунный, полупрозрачный клинок, блестевший в свете луны. Они были настолько красивы, что Аянэ невольно вздрогнула…