Игра Луны - [37]

Нанаэ, как и все остальные девушки в клане, не могла каждый раз не восхищаться красотой молодого мастера, а также его силой. Ики сидел одетый в черное кимоно, поверх которой была накинута белая накидка, его клинок лежал рядом, упрятанный в демонические ножны. Хаори и Нанаэ сели, опустившись на колени, напротив него.

— Ики-сама, я бы хотела выдвинуть кандидатуру Нанаэ на должность моего нового адъютанта.

По мнению Нанаэ мастер выглядел через чур расслабленным и в тоже время раздраженным.

— До тех пор, пока жива твоя нынешняя адъютант, я не могу отдать такое распоряжение. И хотя она уже лишена этой должности, мы обязаны проявить к ней уважение. Но как только Аманэ исполнит свою роль и проклятие ее уничтожит, да я соглашусь, пожалуй, на то, чтобы Нанаэ была адъютантом третьей ветви. Она конечно слишком вспыльчива и нетерпелива, но Рина слаба здоровьем и поэтому Нанаэ подходит больше.

Нанаэ поразило то, как он говорил об Аманэ. Все в клане уже знали, что с ней произошло. И мастер Ики сейчас говорил об Аманэ с уважением и призывал всех уважать ее выбор и чтить, но в то же время абсолютно безразлично рассуждал о ее смерти.

«Интересно, он думает так о каждой в клане?» — пронеслось в голове у мечницы.

— Как пожелаете, мастер. О чем вы хотели переговорить с нами?

— О тэнгу. Тайкё мой хороший друг. И скоро он будет отмечать свой день рождения, в деревне устраивают праздник. Я не могу сам присутствовать, и передать ему подарок и поздравления, завтра я отбываю на Площадь, поэтому вам нужно выполнить это поручение.

«Только не это! Хаори-сама ведь сама уезжает» — пронеслось в голове у Нанаэ.

— Я передам ему послание и подарок. А кто-то из вас пускай поприсутствует на празднике от нашего клана. Все-таки нельзя, чтобы тесные узы между нашими кланами ослабли.

Хаори и Нанаэ одновременно поклонились. Приказы мастера — закон. Его воля и его нерушимая сила влияет на весь клан. Поэтому обе девушки отправились в свое поместье, чтобы обсудить детали предстоящего задания.

— Об этом здании вы говорили вчера, Хаори-сама? — спросила расстроенная Нанаэ, пока они ехали в рикше в Алое поместье.

— Да. Я завтра вечером уезжаю, поэтому надеюсь на тебя.

Нанаэ после совещания весь день тренировалась. Мысли не давали ей покоя. Мысли заставляли ее сражаться еще яростнее прежнего. А может так она пыталась убежать от самой себя? Заглушить голос этих мыслей? Ночь Нанаэ предпочла провести с Хаори, обсуждая планы на задания в ее отсутствие. Нанаэ предчувствовала что-то ужасное. И нужно было срочно придумать, что сделать. Она подготовила юкату которую собиралась надеть этим вечером.

— Почему я так собираюсь?! Неужели я хочу быть красивой! Как же это бесит! — Нанаэ подготовила все для предстоящего визита. И весь день провалялась на татами, так и не взяв в руки меч, она держала в руке записку, оставленную для нее главой тэнгу Тайкё. — Лучше было бы если… мы не встретились тогда, и тот самовлюбленный болван не начал нести эту чушь о любви! Да еще и послал мне это письмо с признанием! Наглый эгоист! О чем он только думает, что если Ики-сама узнает!

Так Нанаэ провела весь день, и вечером нужно было провожать Хаори, после того как глава ветви уехала, мечница стала собираться на ночной праздник. Нанаэ одеяла фиолетовую юкату с разводами, и взяла меч, и положив за пояс оби, талисман который мастер Ики отправил в подарок юному вождю тэнгу, отправилась через первоцвет выше в горы. В скрытую деревню тэнгу. И тогда Нанаэ еще не могла себе представить каким кошмаром для нее все это обернется.

Хирая

Мир Эдо — окрестности Эльсшферы.

Для второй ветви клана Асудзима жизнь и тренировки проходили немного иначе чем для остальных, потому что все мечницы в ветви были обучены и натренированы как профессиональные синоби. То есть все они были превосходными ниндзя — воинами, которые умели убивать скрытно и не оставляя следов. Поэтому с раннего детства, как только их привезли в Эльсшферу, их тренировки существенно отличались от стандартного набора тренировок мечниц в первой и третьей ветви соответственно.

Для мечников второй ветви тренировки были куда более изощрёнными и ожесточенными, проходившими в реальных условиях. Хирая прекрасно помнила как проходила одна из ее тренировок. Хотя лучше бы не помнить. В результате она уяснила только одно — Кайра-сама никогда не пойдет против воли мастера Ики. Никогда. И сколь бы жестокими не были его желания и указания, она ни за что не пойдет против него. Как и все, Кайра-сама чувствовала… сила мастера Ики и Сатин находятся на совершенно ином уровне. Эти тренировки придумал мастер Ики когда-то.

Тренировки, которые отрабатывали только синоби — входить к людям в доверие становиться частью их жизней, а потом отбирать эти же жизни. Хирая приходила в эту маленькую деревеньку, сожжённую дотла, каждый год. Ее не мучали кошмары, просто она помнила… помнила, как пролила кровь всех, кто жил в этой деревне. Всех. Всех, кто считал ее родной и любимой, членом семьи, деревенской девчонкой. Ей было одиннадцать, это был экзамен, который она сдавала для мастера Ики. Экзамен на право называться синоби, на право носить меч, на право быть мечницей клана Асудзима. Она жила в этой деревеньке больше года. Скрывая свою настоящую личность. И в один день по приказу мастера Ики, еще будучи молодым асуром, Хирая хладнокровно всех убила. Всех кого… называла своей семьей, всех кого звала бабушка и дедушками, своих братьев и сестёр — местных деревенских детей, которые ее просто обожали. Хозяина лавки, лекаря, всех до одного… всех кого любила, и всех кого могла бы полюбить, в тот кровавый вечер Хирая убила. Доказав свое право быть рядом с Кайрой, Татакари, Мио и Шизукари — своими настоящими сестрами. В тот день Хирая — красивая девушка с темно-голубыми глазами и темно-золотистыми волосами, которые небрежными волнами спускались ей на плечи, как человек умерла вместе с жителями этой деревни. Сейчас перед глазами Хирае витало лишь пламя, сжигающее все вокруг. Эта она… подожгла деревню тоже она. И все сгорело. Лишь воспоминания остались жить. Их нельзя было сжечь.