Игра колибри - [51]

Гассмано ошарашенно поглядел на Виктора, пытаясь понять, шутит он или говорит правду. Виктор перестал улыбаться и еще раз повторил:

– Просят, понимаешь? Один раз я оказал услугу другу, потом он попросил еще об одном своем приятеле, тоже небедном, скажем откровенно, человеке, как ты понимаешь, и все! Сарафанное радио…

– Деньги? Они тебе все-таки платят? – Гассмано старался нащупать хоть что-то, в чем можно было бы упрекнуть Виктора.

– Конечно платят, – спокойно подтвердил тот.

«Настырный федерал, ох и настырный! Прикидывается хрен знает кем, но не прост, ой не прост», – пронеслось в голове Виктора, который продолжал беззастенчиво сверлить Патрика взглядом.

– Я так и знал! – воскликнул Патрик, но тут же осекся, увидев, с каким сочувствием смотрит на него Разоблачитель.

– То, что делаю я, – это не просто сидение в кустах с фотоаппаратом, и это стоит очень дорого! Но результат оправдывает любые траты, и все получают то, за что заплатили, даже больше.

– Что же такого особенного в твоем методе? – удивился Патрик. Он искренне считал, что Виктор действует именно как частный детектив, предоставляя доказательства в виде фотографий, записей телефонных звонков и всего в таком духе.

– Ты пришел сюда за другим, не так ли? Давай к делу. – Виктор вновь улыбнулся и знаком показал официантке, чтобы она повторила кофе.

– Ладно, выкладывай. – Гассмано зачем-то растянул гласные и, недоверчиво скрестив руки на груди, заметил, как Виктор улыбнулся еще шире, явно приняв его скучающий вид за игру.

Виктор некоторое время молчал, всерьез сомневаясь в собственном решении открыться Гассмано. Он не особо опасался за собственную судьбу, так как имел твердую уверенность, что не оставил никаких следов и не сможет быть привлечен к делу Разоблачителя. Да и его наниматели, влиятельные фамилии юга Америки, чьи активы он помог защитить, несомненно, будут всячески препятствовать делу против него. Виктор еще вспомнил банковские ячейки, разбросанные по пяти штатам, в которых хранились материалы, гарантирующие его безопасность, и только после этого решился начать дело, как он сам его именовал.

– Ты знаешь, кто такие сотэ? – поинтересовался он у Патрика.

– Нет. – Патрик пожал плечами.

– Сотэ, или сотэя, – это, если можно так сказать, вызревшая роковая женщина. Надеюсь, насчет роковой женщины объяснять не надо?

– Нет. – Гассмано отрицательно покачал головой.

– Так вот, сотэ, как, например, Клеопатра, – она, кстати, одна из первых, кто упоминается в истории с такими задатками, – имеют очень схожую модель не только поведения, но и всей жизни. Они словно списывают друг у друга, оставляя за собой шлейф из похожих ошибок и побед. Их можно вычленить из общей массы по нескольким характеристикам и отличительным чертам, но сделать это весьма непросто.

– Но ты набил в этом деле руку, я так понимаю? – Патрику хотелось поторопить Виктора, и он еле сдерживал себя, чтобы не попросить говорить быстрее.

– Можно сказать и так. – Виктор усмехнулся. – Я, что называется, взял одну женщину за образец и, опираясь на него, сравнил с теми, кого знал лично.

– И кто эта женщина? – поинтересовался Патрик.

– Лиля Брик, муза, как ее называли, советского поэта Маяковского. Не думаю, что он тебе знаком, но на моей исторической родине это весьма знаменитая фигура. Брик показалась мне идеальной сотэ, и о ее жизни известно многое, чтобы можно было создать подробный слепок характера. Вдобавок я провел несколько интервью с теми, кто знал ее лично, и в итоге получил точку отсчета, или, если угодно, шаблон.

– Прости за глупый вопрос. – Патрик потер переносицу подушечкой указательного пальца. – А зачем ты все это делал?

– Писал статью для одного журнала по просьбе очень уважаемого человека. – Виктор усмехнулся и вопросительно посмотрел на бывшего агента.

– То, что я не понял твоего намека с тростью, объяснять не надо, но как это поможет нам найти Октября? – не удержался Патрик, которому этот рассказ пока был совершенно не ясен.

– Терпение, агент. – Виктор больше не скалился и походил на молодого лектора, только без очков и испачканных мелом рукавов. – Зная отличительные черты сотэ, я смог в неком роде классифицировать их и сравнить с жертвами Октября. Оказалось, почти все они относились к женщинам данного типа. Как минимум восемь из них уже были или могли стать сотэ, а насчет остальных я либо не знаю всего, что нужно, либо Октябрь ошибся и выбрал в качестве очередной цели обычную женщину.

– Эти черты, о которых ты говоришь, что это? – Патрик уже понимал, что Виктор пошел совсем иным путем при анализе женщин, до которого ФБР не смогло додуматься.

– Например, сотэя, если природа награждает ее привлекательной внешностью, почти всегда вызревает, – проговорил Виктор, принимая свою чашку кофе от официантки.

– Говори на понятном языке. Что значит «вызревает»? – Патрик также взял чашку и, пододвинув ее к себе, принялся размешивать сахар маленькой пластиковой ложкой.

– Женщины с характером и задатками сотэ не всегда появляются на свет красавицами, некоторым везет куда меньше. Однако если их внешность хоть как-то вписывается в общие каноны красоты, то они интуитивно это чувствуют и еще в нежном возрасте начинают пробовать силу своего влияния на мужчин.