Игра и Реальность - [60]
Сара прошла через некоторый опыт, который я с нею разделил. Она выглядела ожившим человеком, хотя мы оба устали.
В конце она спросила: «Ну хорошо, и что мне делать? Вечером я на поезде приеду опять в школу, и что будет дальше? Если я не буду заниматься, меня выгонят, Дэвид и мои друзья считают меня плохой, но…»
Тогда я сказал: «Знаешь, разобраться во всех этих делах куда важнее, чем выучить историю или другие уроки, поэтому как насчет того, чтобы посидеть дома до конца семестра? Мама согласится?»
Она сказала, что это замечательная идея, о которой она уже подумывала тоже. В школе ей дадут задание, и в мирной домашней обстановке она обдумает все, о чем мы сейчас говорили.
Я обсудил это с мамой, Сара тоже присутствовала.
Напоследок Сара сказала мне так: «Дрджно быть я вас утомила».
Я чувствовал, что Сара подошла к очень значимым переживаниям и что она сумеет извлечь пользу в следующие два месяца, проведенные дома, а впереди будет наша следующая встреча — на каникулах.
Результатом психотерапевтической консультации стало стремление Сары начать психоаналитическую терапию. Вместо того чтобы вернуться в школу, она начала анализ и работала с полной отдачей на протяжении трех или четырех лет. Могу с уверенностью утверждать, что терапия закончилась естественным образом и может быть названа успешной.
В двадцать один год Сара успешно училась в университете. По тому, как она строила свою жизнь, было ясно, что Сара освободилась от параноидальных вкраплений, вынуждавших ее разрушать хорошие взаимоотношения.
Я бы прокомментировал свое собственное поведение во время этой сессии. Большинство из того, что я говорил, не было необходимым в тот момент, когда произносилось. Но не забывайте 6 том, что в тот момент я не мог знать, будет ли другая возможность оказать Саре помощь. Если бы я заранее знал, что она будет продолжать лечение, то говорил бы значительно меньше, кроме тех замечаний, когда я давал Саре знать, что услышал ее, заметил, что она чувствует, и показывал ей собственными реакциями, что способен справиться с ее тревогами. Я тогда был бы больше похож на зеркало.
Давайте рассмотрим общение, исходя из наличия или отсутствия способности применять психические механизмы проекции и интроекции.
Постепенное развитие объектных отношений — признак прогресса в становлении эмоциональной сферы индивида. Первая крайность в понимании объектных отношений состоит в том, что им приписывается инстинктивная природа, и в данной концепции объектных отношений охвачен весь спектр феноменов, связанных и берущих свое начало в замещениях и символизациях. Другая крайность — заключение о том, что объектные отношения существуют с самого рождения, когда объект еще не отделен от субъекта. Сюда подходит термин «слияние», ведь всегда может произойти возврат из сепарированного состояния, к тому же, хотя бы теоретически, стоит принимать в расчет самый начальный этап, стадию, предшествующую сепарации «не-Я» от «Я» (ср.: Милнер, 1969). Именно здесь применительно к игре возникает слово «симбиоз» (Малер, 1969), но мое мнение, что этот термин слишком биологически нагружен, чтобы быть приемлемым. С точки зрения наблюдателя, в первичном состоянии слияния можно вычленить объектные отношения, но не забывайте, что вначале любой объект является «субъективным». Я использую этот термин «субъективный объект» для того, чтобы отличать наблюдаемое мною от переживаемого самим ребенком (Winnicott, 1962).
По мере эмоционального развития индивида он достигает этапа, когда уже может быть назван целостным, отдельным от других. Я это называю стадией «Я существую» (Winnicott, 1958b), и значение этой стадии (судя по названию) в том, что индивиду необходимо обрести существование прежде, чем он станет что-то делать. «Я существую» должно предварять «Я делаю», иначе делание будет бессмысленным для самого ребенка. Предполагается, что эти этапы развития неуловимо проявляются уже в самом раннем возрасте и их подпитывает сила «Я» мамы ребенка, а значит, они напрямую зависят от способности матери адаптироваться к потребностям ребенка. Я уже много раз говорил о том, что адаптация к потребностям ребенка состоит не только в удовлетворении его инстинктивных побуждений, а в первую очередь рассматриваться с точки зрения ухода и воспитания.
Ребенок развивается и постепенно, если все идет хорошо, становится все более самостоятельным, способным брать на себя ответственность, независимо от внешней поддержки. Конечно, остается уязвимость по отношению к серьезным неприятностям со стороны социального окружения, которые могут привести к потере индивидом новой способности сохранять целостность, будучи независимым.
Эта стадия, которую я называю «Я существую» очень тесно связана с концепцией Мелани Кляйн (1934) о депрессивной позиции. На этой стадии ребенок может сказать так: «Вот я. Внутри меня — я, а снаружи от меня — не я». Слова «внутри» и «снаружи» относятся здесь одновременно и к психическому, и к телесному, поскольку, по моему мнению, удовлетворительное взаимодействие между психикой и телом является условием здорового развития. Но тогда возникает вопрос о том, где находится разум, ведь его необходимо рассматривать отдельно, постольку поскольку он становится отдельным феноменом по отношению к взаимодействию психики и тела (Winnicott, 1949).
