Игра чувств - [3]

— Начать с того, что наша бабушка всегда считала эту историю нелепицей. Боже правый, Джон, наши отцы были ее младенцами! Кому, как не ей, знать правду? Бесчисленное количество раз она просила тебя забыть об этом мифе. И твоего отца тоже.

— Она лжет, — нервно возразил Джон. — Она тоже против меня. Вы все заодно.

— Если люди настроены против тебя, причина в твоем поведении. Ты лжешь, нечестно играешь, соблазняешь женщин, тратишь деньги, которых у тебя нет, а другие страдают…

Чарльзу не позволили договорить. Стукнув кулаком по пачке счетов на письменном столе, Джон взревел:

— Ты их оплатишь?

— Нет, — холодно произнес Чарльз. — Не оплачу.

— Клянусь Богом! — выдохнул Джон. — Я этого не потерплю.

— Боюсь, что придется.

Тон графа не допускал дальнейших пререкании, что довело уже вышедшего из себя кузена до полного безумия. Скользнув рукой во внутренний карман сюртука, Джон вынул маленький револьвер и приставил к голове двоюродного брата.

— Не заставляй меня заходить слишком далеко, — задыхаясь, произнес он.

Быть может, рассудительный человек принялся бы успокаивать Джона, но в характере Чарльза крылась гранитная жилка упрямства. Она заставила графа, невзирая на холодную сталь у лба, пожать плечами и сказать:

— Угрозами от меня ничего не добиться, тебе следовало бы уже это понять. Ответ остается отрицательным.

— Я тебя предупреждаю…

— Не надо меня предупреждать. Я не боюсь. Или стреляй, или убери эту штуку.

— Если я выстрелю, ты пожалеешь.

— Нет, не пожалею, потому что буду мертв. Пожалеешь ты, потому что тебя арестуют за убийство, но меня это уже никак не будет беспокоить.

Во взгляде Чарльза появилась даже тень сарказма.

— Тебе это с рук не сойдет. Все знают, что ты здесь, что ты мой наследник, и первым заподозрят тебя. Впрочем, так ты решишь свои проблемы с долгами.

Джон тяжело дышал.

— Смеешь дразнить доведенного до отчаяния человека?

— Ради Бога, прекрати молоть эту мелодраматическую чушь! — отрезал Чарльз. Его раздражение дошло до такой степени, что заставило забыть об осторожности.

Двоюродным братьям не пришлось узнать, могла ли закончиться эта рискованная игра трагедией. Ибо в следующую секунду открылась дверь, и Уоткинс, дворецкий, зашел в комнату и увидел Джона, приставившего к голове Чарльза револьвер.

— Мистер Джон, сэр! — в ужасе воскликнул он.

Уоткинс знал обоих с малолетства, и никакая драматическая ситуация не помешала бы его почти отцовскому вмешательству.

Решимость сползла с лица Джона, он отступил на шаг и опустил руку.

— К черту вас обоих! — со злостью сказал он.

— Это была всего лишь шутка, Уоткинс, — успокоил дворецкого Чарльз. — Ты же знаешь, что мы неисправимы. — Улыбка, посланная Джону, была приглашением вернуться, хотя бы на миг, к дружбе. — Ты ведь, конечно, не думаешь, что эта штука заряжена?

Едва произнеся эти слова, Чарльз понял, что совершил роковую ошибку. Теперь Джону не оставалось ничего другого, как снова поднять револьвер, быстро прицелиться и точным попаданием разнести вдребезги фарфоровую фигурку, что стояла на каминной полке.

— Так будет понятнее, — сказал Джон и зашагал прочь из комнаты.

— Милорд, — произнес дрожащий и бледный Уоткинс. — Никогда еще я не был так потрясен.

— Не придавай этому слишком большого значения, мой старый друг, — мягко сказал Чарльз. — Ты его знаешь. Все это — игра на публику. Он бы никогда в меня по-настоящему не выстрелил.

— Сознательно, быть может, и нет. Но его палец дрожал на курке… Разве можно с уверенностью сказать, что ничего бы не произошло?

— Пожалуй, нет, — согласился Чарльз. Он печально улыбнулся, что придало его суровым чертам особый шарм. — Разве не безумием было открыто ему противостоять? Думаю, по-своему я так же безрассуден, как и он. Но запугать себя не позволю, даже оружием.

Чарльз потер рукой усталые глаза.

— Забудь об этом, Уоткинс, — взмолился он. — Просто нашло что-то.

— Как вашей светлости будет угодно, — ответил казенным голосом дворецкий.

Граф поморщился.

— От твоего взгляда ничто не ускользает, верно? После стольких лет, что ты проработал на нашу семью, остался ли у нас хоть один секрет от тебя?

— Нет, если говорить о мистере Джоне, милорд. И я надеюсь, нет нужды уверять вашу светлость, что я никогда не обсуждал ни с кем семейные тайны.

— Конечно, тебе нет нужды говорить об этом, Уоткинс. Хотя думаю, что худшее уже довольно широко известно.

— Я слышал сплетни в «Танцующем лакее», — согласился Уоткинс и, надменно фыркнув, добавил: — Я категорично их отвергаю.

— Молодец. И, конечно же, нет нужды волновать маму и бабушку этой историей.

— Мой рот на замке, милорд.

— Я сказал брату, что не заплачу больше ни пенни.

— Да, милорд.

— Как бы он ни запугивал меня скандалом.

— Конечно, милорд.

— Знаю, я говорил так и раньше, но теперь я настроен решительно.

— Да, милорд.

— Это мое окончательное решение.

— Да, милорд.

— И перестань делать вид, будто согласен со мной, — рассердился граф, — тогда как на самом деле ожидаешь, что я в который раз уступлю.

Уоткинс в ответ только пожал плечами, выражая покорное согласие. Граф вздохнул.

— Знаю, — сказал он. — И, что еще хуже, он знает. Потому-то и оставил счета на моем столе.