Игра без правил - [36]

Кроме интернет-серфинга — долго общался с домовыми. Пили чай, грызли печенюшки, варили борщ. Эдакая семейная идиллия. Узнал многое из жизни домашней нечисти, например — зачем домовые прячут вещи и пакостят хозяевам. Да, да — именно так! Раньше я смеялся, когда кто-то мне говорил, что будто бы домовой прячет его вещи. А ведь прячет, точно. Развлекаются они так. Смотрят, как человек ищет свои носки, или рубашку, которая на самом деле лежит на самом видном месте, и хихикают. Просто эти пакостники накрывают ее пеленой невидимости, и нет рубахи! Проснулся домовой в плохом настроении (а это у них частенько бывает, вредные, как один — сами сказали), и давай шалить и пакостить. Например — открываешь холодильник, а оттуда вылетает тебе в грудь бутылка, или еще того хуже — чашка с утрешним супом. И ты ве-е-сь в вермишели и застывшем жире. Ну а пакостник радуется. Похорошело ему!

Все-таки что ни говори, но домовые — это нечистая сила. И потому у них есть склонность к нанесению вреда людскому роду. По крайней мере у большинства из них. То-то они не любят, когда избу (или квартиру — какая разница?) опрыскивают святой водой. Это для них все равно как человека соляной кислотой обрызгать. Хотя в последние десятилетия, как сказал старший домовой, в связи с тотальным неверием в Бога святая вода значительно потеряла в своей убойности. Теперь те же домовые, если их как следует обрызгать, не корчатся от боли, и не бегут срочно прятаться в сырой подвал, отлеживаясь и отлечиваясь после атаки «долгополых», а только лишь яростно матерятся (предпочтительно на старославянском), и бегут менять одежду. Для них запах святой воды похож на запах аммиака — едко, противно, и впитывается в тело. Одежду приходится выкидывать и воровать новую.

Да, кстати — вот куда и девается одежда, которую люди теряют и не могут найти. Они даже вдруг забывают, что у них когда-то были те, или иные штаны, рубахи и пиджаки. Пропала — да и ладно. Не больно-то было и нужно. Про носки уж и говорить не буду — на обоих домовых, которые сидели со мной за одним столом, носки были разного цвета. Воруют они всегда один носок — второй остается как бы на «раззавод». А люди потом придумывают теорию параллельных миров, в которые носки проваливаются через портал, находящийся в стиральной машине. Как всегда, сложные теории, придуманные людьми не выдерживают соприкосновения с действительностью. Никаких порталов в машинках нет! Есть обычные воровливые домовые, похищающие майки, трусы и один носок из пары. Нужно применять «бритву Оккама» и отсекать сложные, фантастические теории, объясняя все нормальными научными выводами.

И еще: как оказалось, эти маленькие мерзвцы еще и отпивают спиртное из открытых бутылок (закрытые они воруют целиком), а также отпивают пива из пластиковых бутылок с порушенной девственностью. После их «дегустации» пиво делается слабо газированным и прогорклым. Сказали — это тоже мелкая пакость. Ибо цель нормального домового — максимально осложнить жизнь хозяина квартиры (или дома). Для того, чтобы вледелец жилплощади наконец-то вспомнил о своем сожителе, и начал его улещивать, уговаривать не пакостить — путем подношений и подарков. Впрочем, возможно, что эти мелкие пакостники привирают, когда говорят о такой прагматической причине их нехорошего поведения. На мой взгляд — им просто нечего делать, и они соревнуются в нанесении пакостничества на единицу людского племени.

Когда я это озвучил, домовые вначале явно обиделись, потом старший со вздохом признал, что наверное я все-таки прав. Настоящих домовых уже практически не осталось — тех, кто прожил тысячи лет, и кого переносили из дома в дом в старом лапте. Нынешнее племя — жалкие остатки могучих духов, оберегателей домов, которых, собственно, и называли домовыми. Вымерли — вместе с избами, сожженными в революцию и на войне.

Под конец дня младший домовой сбегал в какие-то свои закрома и принес глиняную бутыль, закрытую сургучной печатью. С гордостью поставил ее на стол и предложил выпить — ведь это самое настоящее «Киндзамарули»! Когда я состроил скептическую гримасу — таких «киндзамараулев» и «минассалей» в каждом магазинчике — море, из винограда, растущего на заборе — домовой обиделся, и сказал, что его хороший друг, живущий в Кремле, самолично украл эту бутылку со стола Самого! Который точно разбирался — какое вино достойно названия, а какое нет. Так что не надо ля-ля, и делать такие неприятные рожи — наливай, да пей! И похваливай! А то другой раз никакого не будет!

Справедливости ради, скажу: может, оно и не было настоящим «Киндзмараули» со стола «Лучшего друга детей», но оказалось вино вкусным, и похоже, что настоящим — никакого разведенного порошка.

Ну а вечером я надел свои светлые брюки, белые полуботинки, светлую рубаху навыпуск, и отправился в ночной клуб — в центр, на наш «Арбат». Честно сказать, я как-то никаких клубов и не знаю. Просто шел по проспекту и читал вывески. Увидел: «Ночной клуб…стриптиз» — взял, да и зашел.

С меня сразу же взяли тысячу за вход — два здоровенных демона с дубинками и волшебными палочками на поясе. Посмотрели на меня подозрительно, и один из них предупредил: