Игорь - [89]

— Но император, скорее всего, вышлет навстречу вам свою армию, — предположил Игорь. — Или подготовиться к сражению с вами возле самого Царьграда.

— Ну и что? — удивился Олег. — Пусть готовится. Это даже лучше для нас. Одним махом покончим с его основными силами. И не забывай, ты же сам говорил, что не надо разрушать Царьград. Да и вряд ли император станет рисковать, подставляя под удар всю свою армию. Потому что, если мы её разгромим, то кто его будет защищать от остальных его врагов? Ведь кроме нас, у императора ещё много других недоброжелателей. Скорее всего, при таких обстоятельствах, император согласится на дань, какая бы она не была большая для него. Платить то ему придётся не из своего кармана. Платить будет его народ. Он от этого беднее не станет.

— Хорошо, — согласился Игорь. — А кого ты назначишь командовать флотом?

— Как это кого? — удивился Олег. — Я сам буду командовать флотом. Посажу на корабли всю варяжскую дружину с конунгом Ульбрихтом и моих воинов. Они почти все из варягов. А это означает, что все эти воины опытные моряки. Ну, возьму ещё воинов из Киева, которые раньше ходили в морские походы. Получится, примерно, половина всей армии. Вот только я ещё не решил, кого поставить во главе сухопутных войск.

— Поставь Звенислава, — предложил Игорь. — Он опытный и отважный воевода. И самое главное, он нам предан. Я в этом лично убедился. Ведь все остальные киевские воеводы находились в Киеве, во время событий, о которых ты мне рассказывал. Я имею ввиду Чёрного всадника. Поэтому любой из них может оказаться тем, кто связан с этим предателем.

— Да, пожалуй, ты прав, — согласился Олег. — Так оно будет вернее. Бережённого и Один бережёт.

— А почему ты всё время называешь нашим Богом Одина? — спросил Игорь. — Спрашиваю тебя об этом просто так, из любопытства.

— Ну, я же норманн, как тебе известно, — проговорил Олег. — Я с детства молился Одину. Вот и обращаюсь к нему, когда мне нужно обратиться к Богу. Я понимаю, что мне надо было бы обращаться к Перуну, раз уж я стал князем у славян. Но знаешь, как-то ни с руки мне молиться то одному Богу, то другому.

— И правильно, — поддержал его Игорь. — Я лично не доверяю людям, которые меняют Богов. На них нельзя положиться в тяжёлую минуту. Нет у таких людей настоящей веры. И Богов они пытаются использовать только для собственных выгод. Да и вообще, я не понимаю, как это можно менять одну веру на другую. Что это одежда, что ли? Вера она либо есть, либо её нет.

Олег внимательно слушал Игоря, а потом спросил:

— Я уже давно хотел, чтобы ты рассказал мне, что тогда говорил тебе тот кудесник? Помнишь, когда мы возвращались с похода, и нам на раздорожье повстречался старик?

Игорь ухмыльнулся и махнул рукой в знак того, что всё это ерунда.

— Ну, все-таки, что он тогда тебе сказал? — настаивал Олег. — Мне это очень важно знать.

— Ну, раз это так для тебя важно, скажу, — согласился Игорь. — Он сказал мне, что если я не приму новую веру, то умру лютой смертью. Ну, сказал ещё, что я буду Великим Князем Киевским.

— Одно его предсказание уже сбылось, — серьёзно произнёс Олег. — Ты уже стал Великим Киевским Князем.

Игорь вдруг засмеялся и сказал:

— Зато остальные его предсказания не оправдались. Как я помню, он предсказывал тебе, что ты примешь смерть от своего боевого коня. Ты сейчас жив и здоров, а конь твой, наверное, уже умер. Так что не стоит обращать внимания на этого вещуна.

— Да, — грустно проговорил Олег, — и зачем я тогда только послушал этого колдуна? Такой хороший был у меня конь, а я отправил его в табун. Он там, наверное, со скуки и умер. Конь то действительно был боевой. Надо будет, если живой останусь, обязательно разузнать о его доле.

— Обязательно останешься живой, — уверенно сказал Игорь. — Тебе умирать ещё рано. Должен же ты меня обучить морскому делу. Я ведь тоже частично норманн. А что это за норманн, который не знает морского дела?

— Эту уж точно, — согласился Олег. — Ничего, вот вернусь с похода, я тобой займусь. Только учти, я учитель строгий.

49. Женская переменчивость

Воевода Звенислав проснулся ещё до рассвета. Он встал, оделся, взял оружие и вышел во двор. Свою жену он не будил. В их отношениях уже давно что-то произошло. Звенислав и Радмила стали, как будто чужие. Явных ссор не было. Но они так отдалились друг от друга, что даже и поговорить им было не о чем. Спали супруги в разных комнатах, да и вообще старались поменьше встречаться. Звенислав видел, что Радмила постоянно чем-то недовольна, но понять причину этого раздражения жены, воевода не мог. Обстановка в доме была напряжённая. Воеводу это угнетало и злило. Ему постоянно хотелось уйти из собственного жилья, чтобы не видеть беспричинное недовольство Радмилы. И поэтому, когда князь Олег сообщил ему, что он назначается командующим сухопутной частью войска, воевода по-настоящему обрадовался. Он даже не стал говорить об этом жене, а самостоятельно собрался в дорогу, и с нетерпением ждал того дня, когда он покинет Киев.

Радмиле об отъезде мужа сообщили её слуги. Она была обескуражена тем, что Звенислав ничего не рассказал ей о своём назначении, но подойти к мужу и объясниться, ей мешало её природное упрямство и бесконечный эгоизм. Женщина в глубине души понимала, что причиной такого отчуждённого поведения Звенислава, является она сама. Но ничего не могла поделать с собой. Жизнь с Звениславом ей казалась такой скучной, что Радмила всем своим поведением пыталась это показать мужу. Но Звенислав по непонятным для неё причинам только замкнулся в себе, и ситуация ещё больше осложнилась. Радмила понимала, что она должна проводить мужа. И не только потому, что того требовал обычай, а главным образом потому, что Звенислав всё-таки не был для неё чужим человеком, да и уезжал он на войну, а ни на какую-то там охоту или рыбалку. А на войне могло всякое случится, там и убить могли. Война, есть война. Радмила никогда не простила бы себе, если бы ни дай Бог такое случилось, а она даже не попрощалась с Звениславом. Женщина собралась с духом, пересилила свою непомерную гордость и спустилась во двор.