Игорь - [64]

— Двинулись.

При этом он взмахнул рукой, указывая направление противоположное тому, которым прибыли в лес купец с обозом. Мамон дождался, пока караван удалится из виду, затем осторожно выбрался из кустов и зашагал по дороге в сторону Киева. И при первом же шаге, купец сразу почувствовал боль в левом боку. Мамон загнул левую руку назад, и начал ощупывать спину. Возле самой лопатки он наткнулся на что-то торчащее и болезненное. «Что это у меня там такое? — с удивлением подумал купец». Потом он крепко ухватился пальцами за это и резко потянул. Такое действие причинило ему сильную боль. Купец вскрикнул, и тут же сам зажал себе рот свободной правой рукой. Затем Мамон оглянулся, но никого в лесу и на дороге не было. Он посмотрел на левую руку и увидел, что там у него стрела. «Вот так дела, — удивился Мамон. — Это же надо такому случиться. В меня попала стрела, а я остался жив. Я полагаю, что это благодаря моим тучным размерам тела. Стрела не пробила меня насквозь, а застряла в моём жиру. А князь Олег ещё высмеивал меня за непомерно округлые формы тела. Интересно, что он бы теперь сказал?» И Мамон, оставив свои размышления, быстро зашагал по дороге. Когда лес закончился, купец остановился и осмотрелся по сторонам. Вокруг не было ни души. Солнце на небе перевалило далеко за середину своего дневного пути, и стало приближаться к горизонту. Впереди раскинулось широкое заснеженное поле. На дороге чётко виднелись следы копыт всадника, двигавшегося в сторону Киева. Остальные следы были от обоза, который прошёл здесь несколько часов назад.

«А вот и следы этого чудовищного всадника, — сообразил Мамон. — Кто бы он ни был, но покойный Бакула был прав, раз его конь оставляет следы от копыт на снегу, то вряд ли он какой-то там дух. Скорее всего, это человек. Правда лицо у него железное, да ещё и улыбается он им так ужасно, что аж жутко становится. Ну, да ладно, надо торопиться в Киев, а то скоро стемнеет. И уж тогда в степи мне не сдобровать. Волки меня точно съедят. Это тебе не разбойники, их не обманешь». Мамон торопливо засеменил своими короткими ножками с такой скоростью, что, глядя со стороны, казалось, будто он скользит по снегу.

37. Воля князя Игоря

К полудню в доме Новгородского воеводы Карагана собрался Совет Старейшин города. Этого потребовал, прибывший накануне в Новгород Великий Князь Игорь. Вместе с ним на Совет пришёл и его друг князь Братислав, который по велению Игоря приехал из города Чуд вместе со своей дружиной. Самый пожилой член Совета Старейшин боярин Кушка заговорил первым:

— Мы уважили тебя, князь Игорь, и собрались здесь, чтобы послушать, какая у тебя есть просьба к Новгороду?

Великий Князь строго посмотрел на боярина и сказал:

— У меня нет просьб к Новгороду.

— Так зачем же мы здесь собрались? — удивился Кушка.

— Я хочу сообщить Новгороду свою волю, — твёрдо проговорил Игорь. — Отныне я буду править в Новгороде, как единовластный хозяин. Так завещано мне моим отцом князем Рюриком. Так по тому и будет. И, если у меня будут сыновья, то мой старший сын будет княжить в Новгороде в моё отсутствие. Вот моя воля.

Среди членов Совета Старейшин пробежал недовольный ропот. Воевода Караган поправил рукой окладистую седую бороду и сказал:

— Такого договора не было с твоим отцом князем Рюриком, князь Игорь. Мы, конечно, уважаем князя Рюрика, честь ему и хвала за то, что он спас Новгород от нападения норманнов, но мы не обещали ему, что его потомки будут править в Новгороде. Мы обещали ему, что только ты, князь Игорь будешь править в Новгороде, когда станешь взрослым. Теперь время пришло, и ты можешь править в Новгороде, но твой сын здесь ни при чём. Такого договора промеж Новгорода и князя Рюрика не было.

— Раньше не было, а теперь будет, — настойчиво произнёс Игорь. — Теперь договор меняется. И будет так, как я сказал. А в подтверждение правоты моих слов, в Новгород прибыла дружина моего друга и брата князя Братислава. А в скорости прибудет и моя дружина из Старой Ладоги и Финляндии. Может, кто-то хочет мне и сейчас возразить?

— Да это не по совести вот так силой через колено ломать своих соотечественников, — возмутился воевода Караган. — Твой отец так не делал.

— Вот поэтому вы и позволяете себе отказывать мне, сыну князя Рюрика, который, как ты сам заметил спас Новгород, — парировал ему Игорь. — При мне так не будет. Я возьму под свою руку все славянские города и земли. Все будут мне подчиняться и слушаться. И не советую со мной спорить.

Караган попытался подняться, чтобы ещё что-то возразить князю Игорю, но его остановил князь Барат. Он придержал за рукав разгорячившегося воеводу, и сказал:

— Нам всем известна твоя сила, князь Игорь, и мы уважаем твоё решение, объединить все наши земли, чтобы можно было защищаться от наседающих на нас врагов. Воевода Караган немного погорячился. Он человек военный, прямой, ты прости его за это и не гневайся. Мой покойный отец князь Овдег всегда говорил, что нам надо жить в мире друг с другом. Так что, давай не сориться, а по-мирному уладим наши дела. Вот завтра соберём Вече, и пускай народ решает, как быть. Скажут люди, что надо идти под твою руку, мы возражать не станем. Ну, а если по-другому получится, то не прогневайся.