Игорь - [52]

— Я помню воеводу Славена, — сказал, задумавшись Братислав, — он, что ещё жив?

— А что ему сделается? — удивился слуга. — В сражениях он уже не участвует с тех пор, как погиб ваш отец. А так он ещё человек молодой. Недавно ему то всего пятьдесят шесть лет исполнилось.

Слуга помчался в дом, чтобы позвать воеводу, а отряд въехал во двор и спешился. Пока воины распрягали коней, из терема вышел воевода и быстрым шагом направился к Братиславу. Он обнял князя, затем отодвинул его от себя, и радостным дрожащим голосом сказал:

— Дай хоть посмотреть на тебя, князь. Вот ты, какой стал. Похож, похож на отца. Настоящий воин. Жаль, что мать тебя не может увидеть, вот бы обрадовалась. Ты не обижаешься на меня, что я так говорю? Может, ты уже стал суровым воином, и тебе не нравятся всякие там нежности? А, может, ты уже забыл меня, и то, как я тебя на руках качал, и как мы с тобой на деревянных мечах сражались?

Братислав улыбнулся и произнёс:

— Ничего я не забыл, дядя Славен. Я даже помню, как ты мне поддавался, когда мы на мечах дрались.

Бывалый воевода засмеялся, ещё раз обнял князя и предложил:

— Ну, пойдём в дом. Принимай родное гнездо в целости и сохранности. Я тут, пока тебя не было, следил, чтобы всё было в порядке. А то ведь известно, что когда хозяина долго нет, то его дом и разорить могут. Люди известное дело — воры. Ничего не поделаешь. Эй, слуги, покажите дружинникам князя, где они могут отдохнуть и поесть.

Братислав и Славен вошли в дом. Здесь всё было знакомо молодому князю, и близко его сердцу. Он шёл по коридорам и вспоминал, как играл в детстве в этом доме, как он жил здесь с отцом и матерью, и какая радостная и беззаботная тогда была у него жизнь. В Киеве у Братислава тоже был свой дом. Но это было просто помещение, где он находился, когда не бывал на службе. Надо же человеку где-то проживать. А здесь всё было по-другому. Всё было родное и близкое. Князь и воевода вошли в комнату.

— Это бывший кабинет твоего отца, — сказал Славен. — Теперь это будет твой кабинет. Или ты вновь собираешься нас покинуть?

— Вообще-то, я приехал сюда, чтобы повидаться с тобой, — проговорил Братислав. — У меня есть дело к тебе, воевода Славен.

— Так ты, что и не погостишь хоть несколько дней? — удивился Славен.

— Почему, обязательно погощу, — заверил его Братислав. — У меня дело не спешное. Мне нужна твоя помощь.

— Говори, князь, — с готовностью произнёс Славен. — Для тебя я всё сделаю.

— Мне нужно собрать дружину, — сказал Братислав. — Задумал я вместе с князем Игорем на хазар идти.

Воевода насупился, покряхтел и спросил:

— Это с Игорем, который Рюрикович будет?

— Да, с ним, — подтвердил Братислав. — А что? Ты чем-то недоволен. Или, может, ты не желаешь мне помогать?

— Помогать я тебе, князь Братислав, буду, — перешёл на официальный тон воевода. — Да вот только я ни за что раньше бы не поверил, что соглашусь помогать сыну убийцы князя Вадима.

— Что ты имеешь ввиду? — возмутился Братислав. — Уж не меня ли ты называешь убийцей моего отца? Ты в своём уме, воевода Славен?

— Да побей меня Бог, князь Братислав, что ты такое говоришь? — поспешил объясниться воевода. — Я вовсе не тебя имел ввиду, когда говорил об убийце князя Вадима. Я говорил о князе Рюрике. Его сын князь Игорь, конечно, за поступки своего отца не ответчик, но всё равно, как-то мне не по себе при мысли, что я буду помогать сыну человека, виновного в несвоевременной кончине князя Вадима.

— Ты повнимательнее следи за своими словами, воевода, когда говоришь, — посоветовал Братислав. — Это же надо было такое выдумать. Я слышал историю о гибели моего отца. Только мне рассказывали, что у него был честный поединок с князем Рюриком. А погибнуть на поединке для любого воина дело обычное. Что же здесь бесчестного, по-твоему? Правда, у отца и князя Рюрика были какие-то несогласия насчёт Новгородского правления, но, честно говоря, меня это мало интересует. Князь Игорь мне, как брат. Мы с ним дружим с самого детства. Почему я должен с ним враждовать? Какие тому есть причины? Если ты что-то знаешь, то говори сейчас.

— Я знаю только то, что известно всем, — грустно проговорил Славен. — Князь Вадим погиб на поединке, а княгиня Ангельда погибла от руки шурина князя Рюрика князя Олега. Ты считаешь, что можно дружить с человеком, дядя которого убил твою мать?

— Это враньё, — в запале произнёс Братислав. — Князь Олег не убивал мою мать. Она сама утонула. Её сани провалились под лёд. Я был там, и всё видел собственными глазами. Князь Олег пытался спасти её. Но не успел. Князь Олег спас меня. Если бы не он, лежать мне тогда на дне реки вместе с моей матерью. Он жизнью своей рисковал, чтобы спасти меня. Кто это тебе наговорил на него такую напраслину?

— Покойный князь новгородский Овдег, — недоумевающе проговорил Славен. — Получается, что он мне соврал. Но зачем это ему надо было? Не понимаю.

— А я, кажется, понимаю, — задумчиво сказал Братислав. — Князь Овдег сделал всё, чтобы изгнать князя Олега из Новгорода. Зная твою неприязнь ко всем родственникам Рюрика, он и воспользовался твоей злобой, чтобы ты, в случае надобности поддержал его своим войском. А ты и попался, как карась на удочку. Видишь, воевода Славен, даже такой бывалый воин, как ты, может быть обманут, как неопытный юноша.