Игорь - [19]

— Воевода Звенислав, штурм не начинать, пока я не вернусь.

Князь примчался на берег моря и увидел ужасающую картину. От флота князя Дира ничего не осталось. Лишь несколько отдельных судов ещё барахтались в море, пытаясь преодолеть громадные волны, и отойти подальше от берега. Вокруг валялись разбитые ладьи. Да собственно это были уже и не ладьи, а поломанные доски. А море продолжало выбрасывать на сушу всё новые и новые куски растрощённых судов. На берегу лежали воины из войска Дира. Кое-кто из людей был ещё жив. А кое для кого заботы уже закончились навсегда. Стихия не пощадила их. Вдруг ветер стал стихать так же внезапно, как и начинался. Через несколько мгновений буря совсем прекратилась. Лишь только большие покатистые волны напоминали о ней. Небо очистилось от чёрных туч, и вновь засветило солнце, весело рассыпая свои лучи во все стороны.

Князь Аскольд ехал вдоль берега, внимательно всматриваясь в лица, лежавших на песке воинов. Вдруг он остановился, спрыгнул с коня и подбежал к человеку, находившемуся наполовину в воде, наполовину на суше. Аскольд подхватил его под руки и вытащил на берег полностью. Это был князь Дир. Аскольд приподнял ему голову, а затем помог ему сесть. Дир открыл глаза и начал кашлять, отплёвывая воду. Потом он осмотрелся вокруг себя и спросил:

— Я что жив?

— Похоже, что так, слава Одину, — проговорил Аскольд. — А вот многие из твоих воинов нет. Да и от флота ничего не осталось.

Дир внимательно посмотрел на Аскольда и дрожащим от волнения голосом проговорил:

— Ты знаешь, я ещё ни разу в жизни не видел, чтобы буря так быстро начиналась, и ещё быстрее заканчивалась. Что это было такое? Я даже сообразить ничего не успел.

— Наверное, это Боги нас карают за наше злодеяние, — предположил Аскольд.

Дир недовольно скривился и пробурчал:

— Опять за своё. Ну, при чём тут Боги? Просто, наверное, в этих краях такая погода переменчивая. Вот и всё.

— Ну, да, а главное эта погода меняется именно в тот момент, когда это надо местным жителям, — иронично заметил Аскольд. — Ладно, ты думай себе, как хочешь, а я тебе скажу так, что жителей Царьграда защищает их Бог. И похоже на то, что, либо наши Боги слабее его, либо они наказывают нас с тобой.

— Всё, хватит, — недовольно проговорил Дир, поднимаясь на ноги, — надоел ты мне со своими Богами. Сейчас надо думать, что будем делать, а не о Богах рассуждать.

— А что тут думать? — удивился Аскольд. — Придётся нам поворачивать восвояси. Флот то ты утопил. А нападать на город с одной стороны, это означает уложить половину всего моего войска. А, может, и больше. Осадой мы тоже не можем его взять. В любой момент может возвратиться их армия. Так что думай, не думай, а война наша закончилась. Пора нам домой собираться. Лучше мы по дороге назад ограбим несколько городов поменьше, чем этот. Вот и будет нам добыча. Ты то свою добычу потерял, утопил её вместе с ладьями.

Дир слушал его с опущенной вниз головой, как нашкодивший ребёнок.

— Ладно, поделюсь я с тобой своей добычей, — добродушно сказал Аскольд. — Я не жадный, как ты. Вот только перед уходом, я хочу поговорить с местными жителями об их Боге. Я слышал, что они поклоняются одному Богу. Может, и мне ему поклоняться, раз он такой сильный оказался. Может, он мне простит мои злодеяния, и защитит меня от наших Богов?

— Послушай, — произнёс Дир, — по-моему, ты ерундой занимаешься. Нам нельзя здесь долго задерживаться. А ну, как нагрянет их войско? Да они с нами такое сделают, за то, что мы хотели порушить их город.

— А я сам здесь задержусь, — сказал Аскольд. — А вы можете выступать, хоть завтра. Я вас потом догоню.

Дир махнул рукой и зашагал прочь от моря. Аскольд направил своего коня к воротам Царьграда.

Начальник стражи Плитий разыскал императора Михаила и, запыхавшись, сказал:

— Ваше Величество, там какой-то сумасшедший варвар стоит у главных городских ворот и говорит, что он князь Аскольд.

— А что ему надо? — поинтересовался Михаил.

— Он говорит, что отведёт свою армию от Царьграда, и не станет разрушать город, если наш священник согласится обратить его в нашу веру, — с недоумением сказал Плитий. — Может, это какая-то ловушка? Зачем ему наша вера, что она ему даст?

Император гневно взглянул на Плития, и начальник стражи понял, что сказал лишнее.

— То есть, наша вера дело, конечно, хорошее, — поспешил исправить своё положение Плитий, — только я не могу понять, зачем она нужна язычнику. Что у них своих Богов не хватает?

— Ты думай, что говоришь, — резко произнёс император. — Я пойду, поговорю с этим князем Аскольдом, а ты разыщи нашего патриарха, и веди его к главным воротам, да побыстрее. Возможно, это наш шанс, чтобы варвары не штурмовали город. Сил то у них ещё предостаточно, чтобы захватить Царьград.

Михаил поднялся на сторожевую башню главных городских ворот, выглянул из бойницы и увидел, что внизу стоит варварский воин внушительных размеров в дорогой кольчуге и позолоченном шлеме на голове.

— Кто ты такой? — прокричал император с башни. — Зачем ты пришёл сюда?

— Я Киевский князь Аскольд, — ответил воин. — Я хочу принять вашу веру. За это я обязуюсь отвести свою армию от Царьграда. Но вам ещё придётся заплатить нам выкуп.