Игорь Святославич - [83]

Тем временем Святослав и Рюрик не оставляли мыслей о войне со Степью. Зимой 1188/89 года они послали в набег на левобережные кочевья воеводу Романа Нездиловича с «черными клобуками». В то время днепровские половцы, не опасаясь нападения со стороны вечно спорящих русских князей, ушли воевать на Дунай на стороне восставших против византийцев болгар. Кочевья остались почти без охраны. Роман захватил их и возвратился «со славой и честью великой»^{277}.

Такие набеги Святослав рассматривал как разведку боем — конечно, он продолжал думать о большом походе. Но в 1189 году он едва не рассорился с Рюриком. Причиной была разгоравшаяся в Галиче борьба за престол, в которую оказались втянуты Польша и Венгрия. Святослав договорился с захватившим Галич венгерским королем об утверждении на тамошнем столе его сына Глеба. Но у Рюрика был свой кандидат — двоюродный племянник и зять из «Мстиславова племени» Роман Мстиславич Волынский. Рюрик приказал перехватить Глеба, а Святослава обвинил: «Как же ты послал сына к королю, а меня не спросил, нарушил договор?» Только вмешательство митрополита остановило развитие распри в зародыше. «Иноплеменники отняли отчину вашу — не лучше ли вам потрудиться?» — обратился предстоятель к князьям. Святослав целовал Рюрику крест и сказал: «Брате и сват! Я сына своего послал не наводить на тебя короля, а по своим делам. Если хочешь идти на Галич, то я с тобою готов». Но совместного похода и здесь не получилось. Уже после выступления Святослав предложил Рюрику в случае успеха обменять Галичину на все киевские уделы. Тот, естественно, отказался — и войска повернули назад^{278}. Галич на время достался венгерскому королевичу, пока законный князь Владимир не утвердился в нем при помощи Всеволода Большое Гнездо.

Замирившись с Рюриком, Святослав одновременно закрепил союз с Игорем Новгород-Северским, чьих сепаратных действий в Степи, мирных или военных, имел все основания опасаться. У Игоря, помимо сыновей, была дочь, а у Святослава подрастали старшие внуки. Князья давно перешагнули церковные каноны и легко женили ближнюю родню. В 1189 году Святослав устроил свадьбу своего внука Давыда Ольговича с дочерью Игоря^{279}. «Молодые» (скорее всего, еще не вошедшие в возраст) приходились друг другу троюродными теткой и племянником — не такое уж близкое родство, в сравнении с некоторыми другими парами. Помимо прочего, оно позволяло Святославу нейтрализовать влияние Рюрика, недавно ставшего Игорю сватом.

Игорь, свойства с которым наперебой добивались киевские князья, в тот год выжидал, оценивая силы «утишившейся» днепровской Руси в ее противостоянии со Степью. Святослав же и Рюрик действовали — правда, по-прежнему без особого согласия. Им удалось на какое-то время «умирить» половцев, настороженных установившимся между князьями согласием. Летом 1189 года после свадьбы внука Святослав охотился и пировал с Рюриком на Днепре, у устья Тясмина, «пребывая в любви». Но уже осенью между ними снова возник разлад. Святослав, наконец, заподозрил хана «черных клобуков» Кунтувдыя в предательстве и велел его схватить. Рюрик выпросил ему свободу, и сразу после этого Кунтувдый бежал к половцам. Сильнейший в ту пору в Поднепровье хан Тоглый (кстати, одно время бывший сватом Давыда Смоленского, брата Рюрика) сговорился с Кунтувдыем отомстить за его позор. Вместе они вторглись в Поросье и стали разорять его. Святослав в то время был в Черниговской земле, где встречался с Ярославом и, возможно, Игорем. Рюрик потребовал от соправителя прислать хотя бы сына и помочь защитить Русь от последствий собственного поступка. Святослав обещал было отправить к нему Глеба, но затем передумал. Князь видел, что разорению подверглись в основном сами «черные клобуки», которым он не доверял. Рюрик сговорился с Давыдом Смоленским и Всеволодом Владимирским и от имени всех Мономашичей обвинил Святослава в нарушении всех прежних клятв. Тот разгневался и чуть вправду не разорвал договор, но черниговские бояре убедили его отказаться от этой мысли. Князь поклялся на кресте поддержать Рюрика в возобновившейся борьбе с половцами^{280}.

Пока «черные клобуки» и Ростислав Рюрикович успешно отражали набеги половцев, Святослав собрал черниговские войска, переправился через Днепр и спустился в Поросье. Узнав о его приходе, Тоглый обратился в бегство, «побросав стяги и копья». Святослав повернул войска к Киеву, оставив в Каневе Глеба. Тоглый, к которому присоединился Кунтувдый, немедленно вернулся и направился к городу Товарному. В его окрестностях их внезапно атаковала конница Глеба. Половцы обратились в бегство, многие утонули в Роси, других перебили или захватили живыми. Однако ханам удалось уйти^{281}.

Этот успех вдохновил Святослава и всю его черниговскую родню. Игорь, возможно, всё еще воздерживался от участия в войне, поскольку дожидался возвращения из плена Всеволода. Но брат вернулся — и пришло время рассчитаться с обидчиками. В 1191 году новгород-северский князь вместе с братом вторгся в Половецкую степь. Обратно он пригнал большие стада рогатого скота и конские табуны. На зиму Игорь и Всеволод задумали массовый поход, под стать прежнему, но на этот раз договорились с Всеволодовичами. Святослав прислал трех младших сыновей — Всеволода, Владимира и Мстислава, Олег Святославич отправил к Игорю своего юного сына Давыда, зятя Игоря, а Ярослав Черниговский — сына Ростислава. Оставив детей Игоря управлять княжеством, семеро князей выступили прежним Игоревым путем, к Осколу. Половцы, однако, тоже действовали по-прежнему — собрали все силы и встали на пути врага, прикрывая кочевья. Пограничным ханам удалось быстро собрать с зимовий значительное войско, и Ольговичи, оценив силы противника, вступить в бой не решились. Разбив стан напротив неприятеля, князья ночью снялись и ушли восвояси. Половцы, обнаружив утром отсутствие противника, погнались за ним, но настичь не сумели