Игорь Саввович - [40]

– Начнем, пожалуй! – вернувшись на веранду и делая вид, что ничего не произошло, весело проговорил Карцев, алчно потирая руку об руку. – Давай, мать, сюда водочку. Я ведь ваши коньяки не пью…

Было видно, что Карцев обижен, но понимает или догадывается, почему зять отказался от подарка, будучи человеком острого и глубокого ума, разумеется, знал, почему целый год Игорь Саввович уклонялся от приглашений в дом тестя. По лицу Карцева также было видно, что он жалеет о случившемся и, значит, понимает свою ошибку, когда по сибирской щедрости не соразмерил ценность подарка со сложными отношениями с зятем. Поэтому Карцев не только простил мужа единственной дочери, но и хотел, чтобы скорее забылось печальное происшествие.

Игорь Саввович с ужасом чувствовал: дышать нечем, страшился потерять сознание от удушья. Он незаметно, под пиджаком помассировал грудь в области сердца, несколько раз жадно, как птенец пищу, заглотал прохладный воздух, закрыл глаза. Боже, как было плохо! Хотелось немедленно повалиться на кровать, повернуться лицом к стене, до боли зажмурившись, не думать, не слышать, не видеть, не вспоминать, не чувствовать – заледенеть.

– Игорек! – говорила между тем теща. – Игорек, хотите копчушек, соленых огурчиков? Грибочков целых шесть сортов. Положить?

Игорь Саввович весь истекал ненавистью. Все в нем кричало: «Никто вас в загс не тащил, бывшая гражданочка Карцева! Сами изволили сделать мне предложение. Это вы, уважаемая, заговорили об одиночестве в шумном городе! Разве не вы заказали свадебное платье за месяц до того, как вам сказали: „Прошвырнемся в загс!“?

– Игорь, пожалуйста, налей мне коньяк.

Он не слышал, он мысленно произносил страстную речь… «С вашим папенькой, милая женушка, произошло чудо из чудес! Кузьма Юрьевич Левашев – так зовут человека, который превратил вашего отца в Карцева, того самого Карцева, который осмеливается делать бесценные подарки, а вы-то к этому какое имеете отношение, дорогая супруга? Кто вам дал право ойкать, когда Гольцов, ваш муж, подарок не принимает? Ваш папа умен, прекрасный работник, а какое отношение имеет к этому Игорь Гольцов, если Карцев стал теперешним Карцевым после того, как Игорь Саввович женился на Светлане Карцевой?»

– Игорь, очнись!

Фу! Игорь Саввович обнаружил себя сидящим за столом на веранде особняка тестя, увидел с облегчением голубую полоску Роми, телебашню, плоскую крышу гостиницы «Сибирь». Ветер сейчас дул с реки, был прохладным, густые деревья и кустарники охотно шумели, а единственный на участке кедр, большой и старый, издавал особенный звук – гудел, как морская раковина. Игорь Саввович почувствовал запахи – дикие, лесные, тревожные, сладкие. Медом пахло и смолой, малиной и черемухой, смородиной и разнотравьем.

– Замечтался, простите, товарищи женщины и мужчины! – бодро и весело проговорил Игорь Саввович. – А что, если я сегодня напьюсь? Вот так, знаете, возьму и напьюсь Разрешите?

Светлана засмеялась, зааплодировала:

– Пусть, пусть напьется! Знаешь, папа, Игорь никогда в жизни не был по-настоящему пьяным. Пусть, пусть напьется! – И важно добавила: – Ему нужна разрядка.

Иван Иванович-старший, всегда начинающий застолье в доме Карцевых, вынул изо рта трубку, сунул ее с огнем в карман, поднялся.

– Ну, Игорь Савыч, расти разумный да удачливый! – произнес он величественно, словно индеец во время военного совета. – Одним словом, бывай со всем тебе, парень, предназначением!

Гудела морским прибоем крона кедра, мягко упала на землю прошлогодняя еловая шишка, лежащая в плетеном кресле, газета под ветром ворчливо прошелестела, и, наверное, от всего этого Игорю Саввовичу стало чуточку легче и он уже мог смотреть на жену и ее родителей, не боясь, что они прочтут в его глазах ненависть – несправедливую и больную.

– Спасибо, Иван Иванович! – благодарно сказал он старику. – Опрокинем, а?!

Выливая в широко открытый рот коньяк, Игорь Саввович заранее ощущал легкость, как бы чувствовал некое освобождение, что-то похожее на радость, полузабытое и далекое шевельнулось в груди, но еще раз, может быть, сегодня последний, он мельком подумал: «Господи, уж скорее бы что-нибудь случилось!»

– Вот так! – сказал Игорь Саввович. – Берите пример, граждане!

Смешная радость Светланы по поводу того, что Игорь Саввович хочет напиться, душевные слова старика, спокойная улыбка Карцева, радость тещи из-за радости дочери – все это разрядило напряженную обстановку, и за столом опять сделалось легко и просто. Хорошую, дружную Семью представляли трое Карцевых, старик Кульманаков, и опять хорош, очень хорош был Иван Иванович Карцев – человек с загадочным лицом японского бизнесмена.

– Поехало! – пробормотал Игорь Саввович. Зашумело в ушах, сладкая волна прилила к пояснице, в саду звенели колокола… Игорь Саввович уже не сердился на Карцева, нечаянно унизившего его бесценным подарком, а, наоборот, с охотой вспоминал, как хорошо отзывались о тесте в области и городе, как сам Валентинов, его Сплавное Величество Валентинов, говорил: «Карцев – это великолепно!» – и эти слова человека, легендарного, как Воскресенская церковь, были известны повсюду.