Игорь Саввович - [27]

– Вспоминаешь? – рассеянно спросила Рита. – Обнаружил?

Она тоже, бедняжка, проверяла свою жизнь «на горе», и было предельно интересно, какие горести пережила за двадцать семь лет дочь летчика-испытателя Василия Хвоща? Неудачную любовь к студенту-первокурснику? Ошибку, когда тресту Ромсксплав не хватило на три недели горюче-смазочных материалов из-за того, что плановики под руководством Маргариты Васильевны просчитались? А может быть, доставлял тебе горе инженер Гольцов? Ну-с, держите речь, Маргарита Васильевна, дочь летчика-испытателя и директора средней школы, самой крупной в Ромске.

– Штой-то стало тревожно! – забавно выпячивая нижнюю губу, сказала Рита. – Штой-то не получается – пить с горя!

Настенные хромированные часы без цифр и делений на циферблате показывали тридцать пять минут второго, толстые стены довоенного здания хорошо хранили тишину большой и удобной квартиры, и поэтому было слышно, как звонко тикают часы, слегка похожие на страшные бергмановские часы из его знаменитого фильма «Земляничная поляна». В фильме у заведенных часов не было стрелок.

– Знаешь, почему ты сегодня пошел ко мне? – добродушно спросила Рита. – Хочешь, объясню, а ты только скажи, что это так… Не солжешь?

Он согласно кивнул.

– От лени, скуки и страха! – сказала Рита. – Лень и скуку отбрасываем! Сейчас поймешь, почему! – Она помолчала. – Что будем делать, Игорь? Я-то чувствую, как ты страдаешь, приходишь в отчаяние. А я… Я бессильна, Игорь, хотя знаю, как помочь… Будь ты моим, я бы справилась. – Голос женщины теперь вздрагивал. – Но я никогда не буду твоей… Так хоть на ночь прогоню твои страхи! Не мучься выбором – оставаться или не оставаться? Не обижай себя и меня… Помни: ты болен! Надо что-то делать!

Правда и только правда! Рита раньше Светланы заметила, что с Игорем Саввовичем неладно, несколько раз осторожно вступала в разговор, советовала сначала взять отпуск, а потом сама отказалась от этой мысли. О, как давно это было, и, может быть, два года назад, послушай он Риту, дело не зашло бы так далеко.

– Ты все сказала? – спросил Игорь Саввович. – Я ведь жду…

– Все! – ответила Рита. – Теперь скажи: права я?

– Права! – сказал Игорь Саввович. – Только никто не знает и, думаю, не поймет, что со мной…

Игорь Саввович напряженно размышлял о природе непривычной для города тишины в Ритином доме. Правда, были толстые стены, известные этим качеством всему городу, правда, тремя стенами дом выходил во двор и сквер, но такой тишины, как сегодня, и в этом доме никогда не было. Где шуршащие и фыркающие автомобили, гул реактивных самолетов, при взлете проносящихся над центром города, где гитары, транзисторы, сирены санитарных и пожарных машин, пьяные песни и голоса, цокоток дамских туфель, перемешанный с визгливым хохотом? Где дребезжанье и рокот подметальных автомобилей?

– Слушай, – удивленно протянул Игорь Саввович, – сегодня суббота?

– Суббота.

– Тьфу ты, черт! Как просто! Весь город уехал в лес. Вот отчего тихо! – Игорь Саввович почесал в затылке. – А где славное советское студенчество? Почему оно не бушует?

– Каникулы. Что с тобой, Игорь?

– Каникулы? Ай-ай-ай! Все перепутал… Будем все-таки пить?

– Не хочется.

– Вот и мне не хочется.

– Помолчим.

– Помолчим.

На именинах Риты он не видел, естественно, ее спальню; наверное, там стояла просторная двуспальная кровать или модная теперь кушетка, которую можно было в мгновение превратить в роскошное ложе даже на троих. Судя по архитектуре старинной двухкомнатной квартиры, спальня была квадратной, с небольшим окном во двор.

– Ты сегодня виделся со Светланой? – спросила Рита.

– Угу! Совершенно случайно. – Игорь Саввович повеселел. – Устроила на подъеме к Воскресенке грандиозную дорожную пробку…

– Не иронизируй. Она хорошая баба! – перебила Рита.

– Знаю.

Старинный глобус на медной ножке и с медным же венцом отчего-то успокаивал, настраивал на созерцательный и тихий лад; отчего-то от глобуса веяло дачным камином, треском поленьев, теплом. Детские грезы о львах и пустынях, оазисах и крокодилах; бедуины с белыми головами, индейцы с перьями у виска, золото Калифорнии – вот что вспоминалось при взгляде на глобус, старинный и блистающий начищенной медью, каминно-уютный. Молодец Рита, умница, если поняла, какое это чудо – старинный глобус на медной ножке.

– Ты опять права, Рита! – сказал Игорь Саввович. – Черт знает, что говорю… Гони меня! Поплетусь себе…

Она глядела в потолок, тоже сонная.

– Не выгоню! – тихо и спокойно сказала она. – Из всех известных мне мужиков ты самый лучший. В постели или без постели – какие пустяки! Я не знаю почему, но ты лучше всех… Наверное, потому, что не жаден до так называемого массового счастья – жратвы, питья, квартир, баб…

Она встала, деловито произнесла:

– Пойду стелиться, как говорят в деревне, а ты иди в ванную. Твое полотенце висит слева – с красной каемкой…

Глава третья

Работа

Понедельник начался жарой, галдежной дракой мальчишек за окнами, досадной накладкой – во время бритья отказала новехонькая электрическая бритва, пришлось добриваться безопасной и, конечно, порезаться в двух местах. Светлана гостила у родителей, не хотелось в неприбранной кухне есть холодную курицу, читая торопливые буквы: «Игорек! Пообедай в тресте, пораньше приходи домой. Целую». Вдобавок ко всему хлеб куда-то запропастился. Съев полкурицы, Игорь Саввович заметил у себя под носом полную деревянную хлебницу. «Ко всем чертям! И дальше!» – с наслаждением подумал он и со злости оставил полкурицы на столе, под прямыми солнечными лучами.