Иго любви - [175]
— А вы не танцуете, барон?
— Где ж мне? Я стар, Надежда Васильевна… Да и смолоду никогда не был кавалером… Женщин боюсь…
— Что так? — смеется она.
— Таков уродился… Вот сейчас с вашей дочкой двух слов связать не сумел… Красавица она у вас.
Сердце Надежды Васильевны бьется. Почем знать? И когда барон, два раза вытерев платком влажный от волнения лоб, решается, наконец, просить позволения нанести визит, у Надежды Васильевны срывается с подкупающей задушевностью:
— Ах, пожалуйста! Я буду очень рада…
Вера стоит у окна в сумерки. Чьи-то щегольские сани отъехали сейчас от крыльца. Как будто лошади Лучинина. Но ее не звали в гостиную.
Дверь скрипнула.
— Пожалуйте к мамашеньке, — торжественно докладывает Поля, не переступая порога.
Сердце Веры дрогнуло.
В гостиной полное освещение. Горят все свечи в бронзовых бра. Надежда Васильевна в новой наколке, в дорогом муаровом платье ходит по комнате. Увидав Веру, хочет заговорить, но подбородок ее дрожит, и голос не повинуется ей.
Вера уже догадалась. И вся как-то подобралась внутренне.
— Сядь!.. Чего стоишь?
Надежда Васильевна берет со стола флакон и нюхает соли. Руки у нее прыгают.
— Сейчас у меня был Лучинин. Он просит твоей руки.
Вера быстро опускает голову.
— Ну… что же ты молчишь?
— Я не пойду за него, мамочка.
У Надежды Васильевны перехватывает горло. Сцепив пальцы, она пробует удержать их дрожь.
— К такому… глупому ответу я была готова давно… Но помни: я его не слышала… Я жду от тебя других слов. Ты — не дура, и сама понимаешь, что такими женихами не бросаются. Лучинин богат, щедр… образованный… с душой утонченной и благородной… Я тебе желаю добра…
— Я не люблю его, мамочка…
Передохнув, молча смотрит на нее мать. И садится в кресло. Эти простые слова, дошли до ее сердца.
— Ах, Верочка, почем знать?.. Может быть, в этом и есть залог счастья… — «Не любить… Не страдать…» — вдруг вспоминается ей, и голос замирает. — Дай Бог, чтоб минула тебя эта чаша… то, что называется страстью! Не хочу для тебя этих мук, Верочка, этих неизбежных унижений… К Лучинину ты привыкнешь. Он будет прекрасным мужем… Будет с тебя пылинки сдувать… Знаю, ты любила Федю… Но… видно, не судьба. Да наконец, ты — бесприданница… Что я дам тебе, кроме тряпок? Тысяч пять, не больше… Разве это деньги? Мы все проживаем, Верочка, особенно сейчас, когда я не играю…
Вера вдруг поднимает голову.
— Мамочка… можно мне… быть откровенной с вами?
— Ну… ну… говори!
Закутавшись в горностаевую тальму, Надежда Васильевна садится глубже в кресле.
— Вот я… слежу за вами весь этот год…
«Час от часу не легче!..» — думает Надежда Васильевна.
— И я завидую вам, мамочка… Вы такая счастливая…
— Я счастливая? — сорвавшимся звуком переспрашивает артистка.
— Да, мамочка… Я хотела бы быть такой, как вы…
— Ты — дитя и многого не понимаешь. Нельзя прожить без горя. И у меня его довольно…
— Знаю, — срывается тихий ответ, и Надежда Васильевна вся замирает, выпрямившись: «Что знает она?.. Что может она знать? Страшно спросить…»
Вера вдруг подходит, опускается на колени. Так они ближе, так говорить легче, но руки Надежды Васильевны дрожат. Она этого порыва не ждала от дочери.
— Вы часто плачете, мамочка… Я не знаю отчего. И не смею расспрашивать. Но горе у вас есть. И вот я слежу за вами… Я вижу вас, когда вы учите новую роль, когда вы едете в театр… У вас так сверкают глаза, горят щеки… Такой молодой у вас голос! Вы все забываете в эти минуты… Разве это не правда?
— Правда… правда…
— Я вижу вас в уборной. Вы приезжаете расстроенная, но стоит вам сделать себе грим, надеть костюм и стать за кулисы, — вы уже другая… Вы не моя мамочка. У вас другое лицо, другие глаза…
«Какова!..» — внутренне восхищается растерявшаяся артистка.
— Милая мамочка… Я хотела бы только быть такой, как вы… Пустите и меня на сцену!.. Погодите, мамочка… я не все сказала… Если в жизни так много страданий… Вспомните, мамочка, как я просилась в монастырь…
— Вздор какой! Монашенка с таким ртом, с такими глазами… Ты сбежала бы оттуда через год. Разве можно, Вера, бояться жизни?
— Ах, мамочка, почему мне кажется, что книга лучше жизни?.. Знаете? Когда в институте меня преследовала Орлова (наша классная дама), я садилась в угол за доску, закрывала глаза, вспоминала сказки и воображала себя волшебницей. Будто я все могу. Махну палочкой, и исчезнет Орлова, институт… А я уже лечу над землей… к вам, мамочка… Вы будто спите и не чувствуете, что я наклонилась над вами… И так ярко мне все это представится… будто я лечу… даже… чувствую ветер на лице. Вы смеетесь?.. И многое другое я представляла себе… Так задумаюсь иногда, что не слышу звонка… Очнусь, а на душе уже легко. Почему-то мне кажется, что вы чувствуете то же самое, когда выходите на сцену. Значит, театр лучше, чем…
Не дослушав, Надежда Васильевна целует голову дочери.
— Умница ты моя… Сокровище… Как хорошо ты это все говорила! Вот говори со мной так почаще!.. Не скрывай от меня ничего… Но… (она отодвигается в кресле) на сцене… пока я жива… тебе не быть! Нет… нет! И заикаться при мне не смей о сцене!.. Я тебя слишком люблю, чтоб добровольно толкнуть в этот омут. Хочу тебя видеть пристроенной за хорошим человеком… Хочу тебе тихого, простого счастья… Поверь мне: все у меня есть… слава, свобода, деньги, поклонение… Но чего бы я не дала, чтобы иметь доброго, верного и преданного человека рядом с собой… на всю жизнь… чтобы жить век на хуторе — никому не известной… без этих интриг, без поклонников…
Наталья Львовна, старая барыня, в одиночестве проводит праздничный рождественский вечер, вспоминая, перебирая события своей жизни…
Наденька — бонна барских детей. Ее третируют, считают выскочкой, вульгарной, пошлой мещанкой, которая лишь в содержанки годна. Вдобавок ею увлекся «друг дома», любовник молодящейся ревнивой барыни…
Почтенной женой и матерью троих детей, на тридцать шестом году жизни, она встретила блистательного и самоуверенного сердцееда. Целый год длился их роман, и наконец любовник в самых страстных выражениях предложил ей бросить мужа. Надобно принимать решение…
В романе «Ключи счастья» рассказывается увлекательная и драматическая история любви главной героини, основанная, как можно предположить, на некоторых фактах биографии автора — популярнейшей русской писательницы начала века Анастасии Алексеевны Вербицкой (1861–1928).Перед читателем разворачиваются полные романических переживаний картины детства и юности девушки из небогатой семьи Мани Ельцовой, любви которой добиваются такие незаурядные личности, как богач барон Штейнбах и блестящий молодой человек Николай Нелидов.
Когда-то они были сторонами одного любовного треугольника: актриса-любительница и два страстных театрала. Шесть лет спустя они встретились снова…
Первый роман А. Вербицкой, принесший ей известность. Любовный многоугольник в жизни главного героя А. Тобольцева выводит на страницы романа целую галерею женщин. Различные жизненные идеалы, темпераменты героев делают роман интересным для широкого круга читателей, а узнаваемые исторические ситуации — любопытным для специалистов.
Лили Суонсон распланировала свою жизнь еще в двенадцать лет: идеальный муж, пышная свадьба, большой дом, четверо детей. Но все планы полетели вверх тормашками: идеальный мужчина бросил ее, причем самым бессовестным образом – прямо перед алтарем, на глазах пяти сотен гостей. Впасть в уныние? Ни за что! Лили решается на отчаянный поступок: пакует чемодан, прыгает в самолет и отправляется в медовый месяц на другой конец света. В одиночку. И нет худа без добра: если бы мужчина ее мечты и впрямь оказался идеальным, она никогда не попала бы на самую таинственную в мире вечеринку с необычным названием «Пылающая луна».
До чего же непросто быть высокой девушкой. Кому, как не Пейтон, знать об этом. Обувь без каблуков, одежда из мужского отдела, обидные прозвища – это еще полбеды. В любви Пейтон совершенно не везет, и все из-за роста – почти два метра. Как привлечь внимание симпатичного парня, такого же верзилы, как она? Жаль, что нет особого закона, который запрещает всем рослым ребятам встречаться с невысокими девчонками. Чтобы помочь отчаявшейся Пейтон, друзья предлагают ей кругленькую сумму, если она найдет того, кто проведет с ней пять свиданий и пригласит на выпускной.
Мозг Джонатана Трефойла, 22-летнего жителя Нью-Йорка, настойчиво твердит ему, что юность закончилась и давно пора взрослеть. Проблема в том, что он не имеет ни малейшего понятия, как это сделать. Тем более, что все составляющие «нормальной взрослой жизни» одна за другой начинают давать трещины: работа, квартира, отношения с девушкой. А тут ещё брат просит присмотреть за двумя его собаками на время его отъезда. В отчаянных попытках начать, наконец, соответствовать ожиданиям окружающих, Джонатан решает броситься в омут с головой – жениться в прямом эфире перед многомиллионной аудиторией.
Сэди работает воспитателем в детском приюте. Помогать обездоленным крохам — ее призвание, ведь она и сама сирота. Вместе со своим женихом красавица мечтает, что однажды у них будет свой дом. Нужно только накопить немного денег, чтобы они с Блэйном могли пожениться. Но когда Блэйн сообщает, что наконец их мечта сбылась и можно готовиться к свадьбе, Сэди приходит в растерянность. Ведь ей предстоит оставить работу в приюте! Может ли она покинуть бедных малышей? Девушка должна сделать выбор между личным счастьем — и чужими детьми…
Вислава, которую все зовут просто Вишня, изо всех сил старается оправдать надежды своего отца. Она учится в университете на перспективном факультете, отмечает все праздники с родителями и никогда их не обманывает. Но в восемнадцать лет так трудно найти собственную дорогу в жизни, особенно когда все вокруг считают современную молодежь поколением монстров.