Игнач крест - [44]

Вечерело. Солнце зашло, но еще тянулись долгие сумерки. Неожиданно один из охотников, сидевших у костра, щербатый молчаливый Прохор, бесшумно поднял лук, натянул тетиву и послал стрелу куда-то в темноту.

— Что это ты? — с недоумением спросил Евлампий.

Прохор, не отвечая, направился к кустам и вытащил оттуда убитого наповал молодого волка. Он бросил его неподалеку от костра.

— У Прохора где голова, там и рука, — похвалил Трефилыч, пробуя свое варево, которым остался вполне доволен.

Сам же Прохор, сдвинув колпак и почесав в потылице, с некоторым удивлением сказал:

— Что ж его сюда занесло? Шалый какой-то. Видно, ненароком.

— Убери, — тихо попросила Александра.

Прохор послушался и отволок волка за хвост в сторону.

После трапезы все улеглись недалеко от костра, кто подстелив лапник, кто в санях. Только Александра и Иоганн стали тихо обсуждать дальнейшие планы на нынешний день.

— Сколько войска сейчас Торжок воюет? — спросил рыцарь.

— Князь Андрей говорил, что Субэдэй привел под Торжок тысяч тридцать сабель. Но, судя по тому, что мы слышим удары пороков в ворота, он до сих пор не проник в город…

— Мы должны попытаться чем-то новоторжцам и русским пленным помочь, пока Батый сюда всю свою орду не привел, — проговорил Иоганн и решительно зажал в кулаке свой острый бритый подбородок.

— Но как же нам попасть туда, если город со всех сторон окружен высоким забором? — покачала головой Александра.

— Надо поближе подобраться, забор поджечь, пролом устроить, дорогу пленным освободить…

Рыцарь не успел договорить, как боярышня вдруг вскочила и схватилась за меч. В неверном зыбком свете забрежившего дня он увидел, как откуда-то из чащи появились и стали приближаться две припущенные снегом фигуры верховых. Сторожевой охотник сделал успокаивающий знак рукой. Вглядевшись, Александра Степановна и сама узнала Бирюка и Силантия. Их было только двое. Но где же князь Андрей? Его помощь была сейчас так нужна!

— Как вы так быстро нашли нас? — не могла сдержать нетерпения боярышня.

— Аз есмь охотник, — только и проворчал Бирюк, спешиваясь. — От Гершковичей мы двинули напрямик.

Набухшие от усталости веки почти прикрыли и без того маленькие глазки старосты.

— Где князь Андрей? Что с ним? — продолжала допытываться Александра.

Бирюк хмуро молчал. Боярышня настороженно взглянула на Силантия, который снимал седла и протирал взмыленных коней.

— Окаянные и нечестивые сыроядцы всю семью Евстигнея, жену и детей, злой смертью избиша, — ответил на ее немой вопрос Силантий, стараясь не смотреть на боярышню. Потом губы его скривились в какое-то подобие улыбки. — Опричь Ксюши, — добавил он.

— Это правда? — обернулась Александра к Бирюку.

— Истинно так, — подтвердил староста. — Марфа успела дочь в печке схоронить. Мы ее еле живую вытащили — совсем было задохлась. Егда мы к избе Евстигнея подъехали, то увидели, что, как пленный говорил, так все и было: двое поганых на стороже, один в избе спит. Князь Андрей вперед поехал и стал что-то на их языке говорить, видно, хотел, чтобы они его в избу пустили, да не тут-то было! Они сабли выхватили, князь Андрей стал отбиваться, тут и мы подоспели. Только пока мы с ними сражались, третий из избы выскочил — и на коня. Князь Андрей за ним. Стрельнул я в своего поганого из лука, когда тот бежать надумал, и уложил наповал, а Силантию пришлось с коня слезть и драться врукопашную, как тот все норовил за деревья прятаться. Но это его не спасло. Заколол его Силантий, как пса шелудивого. Тут и князь Андрей вернулся, ведя в поводу коня с убитым ворогом. Все бы хорошо, только окаянный успел своей саблей достать грудь князя. Шатаясь, слез он с коня, обыскал таурменского воеводу, что-то у него с пояса снял, а сам свалился без жизни.

Боярышня и рыцарь Иоганн слушали бесхитростный рассказ старосты, затаив дыхание, боясь неосторожным словом сбить Бирюка.

— Мы внесли князя в избу, — продолжал он, — хотели воды нагреть, чтобы раны промыть, тут мы Ксюшу и вытащили. Пока раны перевязывали, князь Андрей в себя пришел. Велел воеводу таурменского положить на спине, головой на заход, с оружием, и засыпать камнями. Опосля хотел князь сесть в седло, но ослабел и не смог. Тогда велел он нам скорее к тебе возвращаться, а сам с Ксюшей в разоренной избе остался.

— А мне он что-нибудь передал? — встревоженно спросила Александра.

— Передал, чтобы ты про лес, что к тыну подходит, помнила. А еще сказал, что у него теперь такая власть будет, что он не только Торжку, но и самому Новгороду сможет помочь.

— Боюсь, князь Андрей не скоро к нам доберется, если даже жив останется, — вздохнул рыцарь. — Скажи, командир, — обернулся он к Александре Степановне, — о каком лесе речь идет?

— Лес, в котором мы с вами сейчас находимся, дядя Иоганн. Он расположен на высоком берегу Тверцы и подходит очень близко к тыну, которым татары окружили град.

— Хорошо. Здесь побег пленных устроить можно, если тын поджечь…

— А еще сказал князь, надо остановить главный порок, чтобы спасти ворота верхнего города хоть на время, — неожиданно вмешался Бирюк. — Это я беру на себя. Он мне все объяснил. Пойду с Силантием да еще рыбацкого сына Мишу возьму. Нам его богатырская сила ой как пригодится. Когда я проберусь к пороку и заставлю его замолчать, вы подожжете тын.