Игла и нить - [205]
Твоя любовь никогда не была такой сильной, как твоя ненависть, тетя…
Магия Анны потихоньку начинала брать верх. И по мере того как слабели тетины силы, сама она все больше отчаивалась: тетя пыталась вернуть себе преимущество, она царапалась и кусалась – но Анна не собиралась отступать. Боль, которую девочке причиняло противостояние с тетей, была почти невыносимой, но Анна не сдавалась. С ужасающей ясностью она поняла, что должна сделать. Выход был только один.
Руки голема сомкнулись на шее тети.
Анна вскрикнула, отдав все силы этому последнему, отчаянному магическому импульсу. Девочка понятия не имела, что ею двигало в этот момент – любовь или ненависть. Она знала лишь то, что теряет единственную мать, которая у нее когда-либо была. Руки голема сжимались все сильнее – тетя начала задыхаться, она царапала ногтями пальцы своего мучителя…
Мне так жаль, тетя. Прости меня…
– Анна… – выдавила из себя тетя. – Я… люблю… тебя…
Нет! Нет! Анна с криком упала на колени. Она чувствовала себя такой слабой. Я не могу… Не могу…
Но голем не ослабил своей хватки. Он сжимал шею тети все сильнее. Слезы потекли по щекам Анны. Девочка поняла, что воля голема больше ей не принадлежала – кто-то третий успел ее перехватить…
Анна подняла глаза и увидела над собой лицо миссис Уизеринг. Наузникам все же удалось одолеть Селену с Аттисом, и теперь они совместными усилиями сдерживали их магию. Женщины кричали и вопили, но Анна их не слышала. Она слышала только голос миссис Уизеринг:
– Оставлять ее в живых слишком рискованно, Анна. – Женщина улыбнулась, когда заметила, как зеленые глаза тети начали наливаться кровью. – Мы совершили ошибку, прислушавшись к ее словам. Не стоило оставлять в живых никого из вас: вы все прокляты и порочны. Грядет война, поэтому мы обязаны идти на жертвы.
Анна попыталась приказать голему отпустить тетю, но в девочке не осталось ни капли магии. Миссис Уизеринг завершила начатое Анной.
Наконец тело тети перестало двигаться. Ее рот дернулся, не в состоянии больше издать ни единого звука.
Она замолчала навеки.
– Хорошо. – Миссис Уизеринг потерла руки и улыбнулась своей настоящей улыбкой – острой, кровожадной и свирепой; голем выпустил тетю из рук и повернулся к Анне. – Теперь твоя очередь.
– Что происходит? – спросил чей-то незнакомый голос.
Миссис Уизеринг резко обернулась.
Волнение. Вопли. Люди. Новые волны магии. Тетя мертва. Анна пыталась держаться за реальность, но ее мир разваливался на части, поглощаемый темнотой. Тетя мертва. Крики. Девочка ощутила на своих плечах чьи-то руки. Аттис? Обняв Анну, он притянул ее к себе.
Анна прильнула к нему и заплакала… от любви.
А потом все затянула тьма.
Мать
Огонь никогда не гаснет; остерегайся дыма на ветру.
Девятое правило наузников. Книга наузников
– Мы должны немедленно поговорить с Семеркой. – Одной рукой Берти Гринфинч уперлась в свое пухлое бедро, а в другую взяла кружку с чаем. В доме не осталось ни одной фарфоровой чашки – все они были разбиты. – Им не должно сойти это с рук! В наше-то время! Связывать магию молодых девушек против их воли направо и налево! Приносить жертвы! Жертвенная магия давно уже под запретом. Это нарушает баланс. Наузников нужно остановить.
– Это возмутительно, – согласилась с ней другая ведьма.
Дом был битком набит членами рощи травников. Было так странно видеть их на тетиной кухне, сверкающей безупречной чистотой и порядком. Роуэн с Мэнди привели их как раз вовремя. Девушки хотели узнать, куда отправились Эффи, Анна и Аттис после бала, но в доме у Селены никого не было. Утром Роуэн с Мэнди отыскали дом Анны и заметили, как наузники прибыли туда один за другим. Это показалось девушкам крайне подозрительным. Роуэн вернулась домой и рассказала своей матери все – о проклятии Анны, об издевательствах над ней тети… Берти созвала внеочередное собрание своей рощи.
Если бы травники не пришли на помощь… Анна не хотела думать, что могло произойти. У них не хватило бы сил вечно сдерживать наузников, и все же, появись травники чуть раньше, тетя была бы жива. Ты действительно умерла? Это я убила тебя? Анна потянулась за своим наузом, но его нигде не было.
Девочка сидела на кухне вместе с травниками. На плечи ей кто-то накинул плед, а в руки Берти сунула ей какой-то согревающий напиток, который Анна медленно потягивала, слушая планы ведьм. Девочка словно одеревенела. Кажется, ее пытались заставить лечь в кровать и отдохнуть, но Анна хотела знать, что происходит. Она не хотела оставаться наедине со своими мыслями.
Травники отбились от наузников, которые в итоге обратились в бегство. Берти поделилась с Анной планами своей рощи скрыть смерть ее тети каким-нибудь магическим способом – сделать так, чтобы это было больше похоже на сердечный приступ, самоубийство или инсульт – они пока не решили, на что именно. Тело тети отнесли наверх, а Питера, по-прежнему находившегося без сознания, вернули в его комнату в общежитии. Голем должен был быть уничтожен. Анна желала одного – больше никогда не вспоминать об этом существе.
Мэнди и Роуэн хотели поговорить с Анной, но девочка была слишком измучена, чтобы что-то объяснять; к тому же она сама не до конца понимала, что произошло. Все казалось каким-то нереальным. Эффи не смотрела на Анну и ничего не говорила. Девочка несколько раз ловила на себе взгляд Аттиса, но не решалась поднять на него глаза. И хотя молодой человек принял их с Эффи сторону и помог одолеть наузников, Анна по-прежнему не знала, кем или чем он был и каким образом был замешан во всем этом. У нее до сих пор стояли перед глазами его быстрое движение рукой, кровь, льющаяся из открытой раны на груди, грубый порез на его идеальной коже.
