Иерусалим правит - [231]
Я осторожно изучил содержимое мешка (там действительно лежали лишь мои фильмы), а потом снова посмотрел в окно автомобиля на Джема-эль-Фна. Людей окутывали сумерки, желтое свечение масла и жира заполняло всю площадь настоящими фламандскими красками, а я думал об этой восхитительной заурядности. Как обидно, что не существовало никаких старых арабских мастеров. Чрезмерно буквальная интерпретация Книги Бытия — вот истинная причина. Эти люди цепляются за правила так, как практически все из нас цепляются за жизнь. Чем больше у них правил, тем им удобнее. Я сказал это сварливому истеричному типу на почте, тому Pakistanischer. Он ведет себя так, словно почтовый министр — восточный тиран, который казнит любого за малейшее проявление своеволия. Или этот человек просто демонстрирует свою власть?
Когда автомобиль выбрался за ворота, а потом на дорогу де Сафи, широкую новую трассу, которая вела к темным военным составам за виллой Мажореля[729], нашему водителю пришлось затормозить: путь преградил массивный «мерседес». Из его пассажирского окна появилось дуло пистолета, затем наружу вышел маленький человек, направившийся к «бьюику», двигатель которого по-прежнему работал. Человечек держал в руках поднос: на нем были чернила, ручка и бумага.
Я поднял ручку, и «мерседес» отодвинулся в сторону, освобождая дорогу такси. Как только я подписал и отдал бумагу, «мерседес» развернулся и уехал. Нам оставалось всего пять минут пути до железной дороги, но в обществе удивительно недружелюбного мистера Микса это расстояние показалось гораздо длиннее. На станции не было заметно никакого движения. В хижинах по ту сторону забора светилось несколько огней, повсюду стояли огромные черные военные локомотивы и товарные вагоны. Здесь явно не хватало оживления, свойственного коммерческим станциям. Водитель предъявил пропуск, выданный несчастным Фроменталем, и нашему автомобилю разрешили проехать через ворота. Машина направилась к зданиям, расположенным по другую сторону путей, но я похлопал шофера по плечу. Мы выйдем здесь, сказал я. Я отдал ему свою последнюю французскую банкноту. Затем мы с Джейкобом Миксом покинули автомобиль и скрылись в густой тени больших поездов. Моя сумка оказалась очень тяжелой, и катушки с фильмами, болтавшиеся в мешке, мешали мистеру Миксу, но мы решительно, почти отчаянно цеплялись за остатки моего имущества. Больше у нас ничего не было — а еще предстояло добраться в Танжер, а оттуда в Европу. Паша или его визирь могли в любой момент передумать и послать в погоню солдат.
Я слышал, что Фроменталь не остался в армии. Кто-то мне рассказал, будто он добился большого успеха, став управляющим на радио в Лионе (на родине нашего христианского Завета)[730], так что все в итоге сложилось для него к лучшему. Судя по всему, немцы расстреляли его в 1943‑м. Когда я услышал эту новость, то не смог сдержать скорби — я вспомнил его сияющее восторженное лицо, его искренний идеализм. У нас было много общего. Я постоянно говорил, что честь, которую христианин ценит превыше всего, — это честь благородного рыцарства, превосходящая даже так называемую мужественную отвагу. Фроменталь, несомненно, удостоен чести — он стал мучеником. Думаю, когда мы встретимся, он захочет пожать мне руку.
Сориентировавшись, мы начали внимательно рассматривать поезда — у нас же был немалый опыт. Мы оба изучили все уловки американских железнодорожных бродяг, а французские власти никогда прежде не имели дела с искушенными хобо. Очень скоро мы отыскали подходящий локомотив. Он уже стоял под парами и, судя по маркировкам на вагонах, направлялся в Касабланку. Из Касабланки удалось бы легко перебраться в Танжер, Свободный Город, где не действовали ни марокканские, ни французские законы. Оттуда мы могли отправиться на любом корабле в Геную. Из Генуи было очень просто попасть в Рим…
Мистер Микс нашел незапертую дверь и легко отодвинул ее. Когда мы забрались в грузовой вагон, мы оценили современный подвижной состав, который содержался гораздо лучше гражданских поездов; затем, попав в знакомую обстановку, мы улеглись на дощатый пол, чтобы вздремнуть, пока наши натренированные чувства не уловят первых движений поезда. В этот момент следовало быть начеку — на случай, если нас обнаружат проверяющие. Но поезда здесь издавали совсем немного привычных нам звуков. Время от времени в ночную тьму взлетали клубы пара, а потом вновь наступала тишина.
Я вознес молитву о Рози фон Бек, надеясь, что ей удалось довести «Пчелу» до самого Рима. Я вспомнил Колю и вознес короткую молитву о его безопасности. Я подумал об Эсме, моей сестре, моей дочери, и о том, как она в конце концов не сумела возвыситься до уровня моих мечтаний. Все-таки я не мог окончательно осудить ее. В течение нескольких лет ее жизнь наполняли чудеса и роскошь, элегантность и богатство, которых она никогда бы не узнала, если б я оставил ее в Галате, где она так и была бы простой шлюхой. Я все еще восхищался ее очарованием, ее невинностью, ее детской красотой. Я все еще любил ее.
На рассвете состав с грохотом начал тормозить. Я собрался с силами. Поезд тряхнуло, и он остановился. Мы услышали свист и крики. Вагоны откатились назад, дернулись несколько раз, а потом замерли; локомотив раздраженно фыркал и шипел. Мы слышали нетерпеливый хрип мотора — словно старый благородный бульдог, задыхаясь от волнения, вышел на прогулку. Внезапно я испытал сожаление обо всех обманутых ожиданиях, о бессмысленном идеализме, который я принес в этот мир. Какая нелепость — нам приходилось искать убежища на древних землях Карфагена, в Танжере!
Миггея – мир на краю реальности. Точка пересечения этой Вселенной и другой. Центр галактики… который находится в опасности. Время и пространство постепенно разрушаются. Рассыпаются, как мозаика. Вселенная теряет равновесие… Именно в этом месте проводится финальный турнир Межгалактического содружества террафилов – поклонников земной культуры и истории. Победитель этого конкурса получает легендарную Серебряную стрелу Артемиды, артефакт величайшей ценности. Попав в 51-ый век, Доктор и Эми присоединяются к обществу любителей Земли.
Подлинные и мнимые реалии XX века, времена, события и исторические персонажи причудливо переплетены в трилогии Майкла Муркока «Кочевники времени». Полковник британских колониальных войск Освальд Бастейбл вместе с китайским генералом Шень Хао, террористом Руди Дучке и бывшим спикером Государственной Думы Владимиром Ильичом Ульяновым сбрасывают с дирижабля атомную бомбу на Хиросиму. Рональд Рейган с водяным пистолетом командует отрядом американских скаутов, полчища африканских последователей учения Ганди во главе с Майклом Джексоном завоевывают Соединенные Штаты Америки, а вождь украинских повстанцев комбриг Махно борется против культа личности Стального Царя – Иосифа Виссарионовича Джугашвили.
В настоящий том вошел цикл романов известного английского писателя Майкла Муркока. В книге, которая по мнению критиков не имеет аналогов в мировой литературе, вы вместе с влюбленными героями пройдете долгий увлекательный путь от Начала Времени к его Краю.Переводчики произведений в книге не указаны (копирайт «Альтруист», литобработка Е. М. Шеховцевой). В дальнейших изданиях переводчиком указывался Олег Колесников. - прим. верстальщика.
Знаменитая трилогия Майкла Муркока «Хроника Кейна» - произведение, написанное Муркоком под влиянием творчества Э.Р.Берроуза. Так же как и Берроуз, Муркок создает яркое, величественное полотно, где есть все элементы, присущие саге, - любовь, странствия, подвиги. Действие трилогии происходит на Марсе, причем в глубоком прошлом, когда загадочная красная планета была еще обитаема, в то время как по Земле бродили динозавры. Главный герой - Майкл Кейн попадает в чудесный мир марсианской цивилизации. Кейн волею судьбы становится воином, и меч его разит злобных чудищ, великанов, черных колдунов.
Майкл Муркок – создатель первого «антигероя» в традиционной героической фэнтези. Его Элрик, император Мелнибонэ, островного государства, когда-то повелевавшего всеми народами земли, по популярности не уступает таким знаменитым литературным героям, как Конан-варвар из Киммерии, принц Корвин из «Хроник Амбера» Роджера Желязны и дон Румата Эсторский из повести братьев Стругацких «Трудно быть богом».
Это поразительная история Карла Глогауэра, человека, страдающего множеством коплексов, чья личная жизнь не удалась (это мягко говоря). Его эротические фантазии сталкиваются с суровой действительностью, что еще более усиливает его комплексы. Фантазии Глогауэра во многом связаны с символикой христианства, и он решает отправиться на машине времени в год казни Христа, чтобы встретиться со Спасителем. Но в реальной истории нет Христа! И Глогауэр начинает его поиски. Метания Карла, странные речи, поиски «Царя Иудейского» в итоге приводят к тому, что Глогауэр заменяет собой Христа, заканчивая свою жизнь на Голгофе.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
История семьи Наполеонов скрывает множество тайн и загадок. Среди подобных темных пятен истории самой могущественной семьи XIX века долгое время считалась судьба сына императора Наполеона III – принца Империи. Загадочная гибель наследника французского престола все последующие десятилетия была окружена завесой фальсификаций и замалчиваний. Ещё большей тайной для современников и потомков стала история жизни внука императора Наполеона III и сына принца Империи. Влиятельные силы вычеркнули последнего кронпринца Франции из европейской истории, и, казалось, его имя потеряно для нас навсегда. Авторы книги изучили массу исторических свидетельств, реконструировали историю бегства кронпринца и нашли документальные свидетельства его тайной жизни вдали от родины. Исследователь, автор научно-популярных книг Светлана Ферлонг и писатель, сценарист Эндрю Дж.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
«Зеркало наших печалей» – новая книга Пьера Леметра, завершение его трилогии, открывающейся знаменитым «До свидания там, наверху». Она посвящена «странной войне» (начальному периоду Второй мировой), погрузившей Францию в хаос. Война резко высвечивает изнанку человеческой натуры: войска вермахта наступают, в паническое бегство вовлечены герои и дезертиры, люди долга и спекулянты, перепуганные обыватели и авантюристы всех мастей. В центре событий – та самая Луиза Дельмонт – девочка, которая некогда помогала Эдуару Перикуру делать фантастические маски, чтобы он мог скрыть лицо, изуродованное взрывом.
Трагические события 1991 года изменили судьбу нашей страны. Но не только августовский путч, но и многое другое, что происходило в том году, все еще таит в себе множество тайн и загадок. Люди, далекие от власти, и не подозревают, что в основе большой политики лежат изощренные интриги, и даже благие цели достигаются весьма низменными средствами. Иногда со временем мы узнаем подлинный смысл этих интриг. Иногда все это остается для нас тайной. В своей книге Л. Млечин, опираясь на неизвестные прежде документы и свидетельства непосредственных участников событий, в первую очередь высокопоставленных сотрудников комитета госбезопасности РСФСР, рассказывает, как в том году развивались события в стране. Книга предназначена для широкого круга читателей.
Знакомьтесь – Максим Артурович Пятницкий, также известный как «Пьят». Повстанец-царист, разбойник-нацист, мошенник, объявленный в розыск на всех континентах и реакционный контрразведчик – мрачный и опасный антигерой самой противоречивой работы Майкла Муркока. Роман – первый в «Квартете „Пяти“» – был впервые опубликован в 1981 году под аплодисменты критиков, а затем оказался предан забвению и оставался недоступным в Штатах на протяжении 30 лет. «Византия жива» – книга «не для всех», история кокаинового наркомана, одержимого сексом и антисемитизмом, и его путешествия из Ленинграда в Лондон, на протяжении которого на сцену выходит множество подлецов и героев, в том числе Троцкий и Махно.
С началом революции неисправимый авантюрист Максим Артурович Пятницкий, полковник Пьят, попадает в весьма непростое положение. Чудом избежав позорной смерти и не представляя, что ждет его в будущем, он оказывается на борту перегруженного беженцами британского судна «Рио-Круз», направляющегося в Константинополь. Рассчитывая найти применение своим талантам изобретателя, Пьят планирует совершить путешествие по Европе, а затем осесть в Лондоне. Однако судьба распоряжается иначе, и настоящий водоворот событий захватывает его в Америке, где он становится героем многочисленных скандалов.