Иеро не забыт. Романс будущего - [35]

* * *

Совсем в другом месте, неимоверно далеко от мрачных подземелий слуг Нечистого колыхалась на ветру роща могучих сосен или очень похожих на них деревьев. Кора огромных, таранящих небо стволов была иссечена трещинами и покрыта наростами седого лишайника. В самом центре рощи находилась поляна почти идеально круглой формы, покрытая толстым ковром опавших сосновых игл. В серебристом свете луны ее поверхность казалась совершенно шлей, потому что ничего не росло на этом ковре из иголок, хотя он выглядел необычайно свежим и чистым.

Ни один звук не нарушал тишину опустившейся ночи, за исключением отдаленного уханья вылетевшей на охоту совы и слабого шелеста ветвей, колеблемых шаловливым ветерком. И все же усыпанная сосновыми иглами поляна отнюдь не была пустой. Здесь тоже проходил своеобразный высший совет. Бесформенные туши, буро-коричневые, мохнатые, вольготно разлеглись на колючем ковре, и только горящие в темноте глаза отличали их от замшелых каменных валунов. Только незаметно, в такт дыханию, вздымались крутые медвежьи бока, пока старейшины племени выслушивали мысленный отчет застывшего в центре круга разведчика.

Глубокие мысли, едва ли доступные живым существам иной природы, неторопливо кружились в мохнатых головах. Терпеливо и внимательно старейшины изучали доставленную информацию. Уже очень долго они скрывались ото всех остальных разумных обитателей этого мира. И теперь, когда от одного решения зависело все будущее, они совсем не торопились выносить его.

Ночь медленно истончалась, пока мысленные импульсы неспешно перетекали от одного подключенного в цепь разума к другому. Луна скрылась за облаком. Когда она появилась на небосводе снова, маленькая фигурка Горма исчезла из центра круга, но кольцо огромных бурых тел осталось на месте. Их крутые бока по-прежнему мерно вздымались.

* * *

В самом сердце непроходимых джунглей, столь же далеко от поляны медвежьего совета и подземелий Нечистого, как эти места находились друг от друга, раскинулось тихое озерцо. По отлогим берегам прихотливо изгибали ветви зеленые великаны, по сравнению с которыми гигантские северные сосны казались лилипутами. Толстые канаты лиан и прочих лесных паразитов застывшим дождем свешивались с могучих боков древесных башен. В сонном мареве горячего полудня заунывно жужжали тучи насекомых, изредка раздавались звонкие трели суетящихся на ветвях птиц.

По проторенной тропе к озерцу осторожно подходил огромный черный зверь. Остановившись в густых кустах, он принялся внимательно обозревать пустынные берега, в то время как его широкие влажные ноздри глубоко втягивали сырой озерный воздух. На бугрящемся могучими мышцами плече животного краснели кровоточащие рубцы - след свирепой схватки. Венчающие голову тяжелые разлапистые рога были выпачканы еще не запекшейся кровью. И все же зверь не выглядел испуганным - просто казалось, что он от природы осторожен.

Наконец, решив, что под темным покрывалом воды не таится опасность, зверь бесшумно вошел в озерцо и поплыл к противоположному берегу, продолжая ловить широко расставленными ушами каждый подозрительный звук.

Выбравшись из озера, Клуц встряхнулся, разбрасывая брызги, и все так же бесшумно затрусил вперед по тропе - на север.

* * *

Иеро пробудился на рассвете и, широко раскрыв глаза, с наслаждением потянулся и зевнул. Вот и еще одна ночь позади. Сверху открывался прекрасный вид на саванну, только кое-где обзор закрывали купы деревьев, на одном из которых он и заночевал. Метс забирался все дальше на возвышенность. С каждой пройденной милей стволы деревьев прибавляли в обхвате, хотя оазисы буйной растительности встречались по-прежнему редко. Присев на «ложе», Иеро мог любоваться кочующими по степи табунами маленьких грациозных животных, похожих на антилоп. С восходом солнца они спешили укрыться в колючих зарослях, спасаясь от назойливых кровососов и вездесущих хищников, подстерегающих жертву среди бескрайнего моря пожелтевшей травы. Стада животных покрупнее возвращались на пастбища после ночного водопоя.

Священник склонился над просветом в ветвях и издал протяжный вибрирующий крик.

Моментально из зарослей колючего кустарника показалась длинноухая голова, и вскоре попрыгунчик, такой бодрый, словно он провел ночь в устланном мягкой соломой стойле, уже стоял под деревом.

Человек спустился вниз и, разбросав кучу веток, вытащил из норы между корнями седло и всю прочую амуницию, спрятанную там с вечера. Каждое утро он испытывал необычайное облегчение при виде живого и здорового Сеги.

- Беда с тобой, парень! - вздохнул Иеро, почесывая хоппера между ушей. - Куда спокойнее было бы отослать тебя подальше отсюда. Не правда ли, хорошая благодарность за службу?

Шершавый розовый язык прошелся по его лицу, и священник, отплевываясь, расхохотался.

Однако безопасность Сеги не на шутку беспокоила хозяина, не находящего способа защитить животное. Если человек ночью мог забраться на дерево, то попрыгунчик оставался совершенно беспомощным. Выросший на открытой равнине, он еще мог спастись бегством на открытом пространстве, но по мере приближения к холмам саванна постепенно переходила в лес. А в чаще Сеги будет все труднее ускользнуть от кровожадных ночных хищников. Конечно, огромные задние лапы хоппера - грозное оружие, но для того чтобы размахивать ими, прыгать и уворачиваться, нужно место. А на это как раз рассчитывать не приходилось.