Иерархия - [59]

Женщина посмотрела вниз на свои руки.

— Нана сказала, что я одиночка — как и она — как и все вы. Думаю, что в каком-то смысле она права. Большую часть времени мне комфортно в одиночестве, но я все еще хочу и нуждаюсь в дружеском общении, и действительно верю, что если бы все случилось, как я надеялась, то привыкла бы и стала счастливее со спутником, чем одна. Вот почему я поехала. Нана сказала, что я все пойму, когда придет время, что появится незнакомец и предложит купить пансион. А приехав в город, хотела найти мужчину, который полюбит меня, и которого полюблю сама. Он узнал бы меня по моей метке, с которой я родилась — мужчина, чьих детей я бы родила. Он никогда не причинил бы мне вреда, и не позволил сделать это кому-то другому. Таким образом… я действительно поехала не по той же причине, что и вы. Не поймите меня превратно. Я хотела детей, но думала, что найду спутника, которого полюблю, и кто будет любить меня. Дети должны были стать просто продолжением моей любви, а не целью. — Она нахмурилась. — По крайней мере, они не были МОЕЙ целью. Хотя, Нана сказала, что это именно то, зачем она посылала меня, и настало время вернуться домой.

— Через чары, которые она нанесла на твое запястье? — спросил Константин.

Бронвин кивнула.

— В одну из ночей, когда вы дрались из-за пророчества и из-за того, кому я должна "принадлежать". Я была так расстроена, так боялась, что вы поубиваете друг друга. Думаю, она предвидела и это. Простите. Знаю, вы все думаете, что у нас есть незаконченное дело, но истина в том, что нет. Ни один из нас никогда не был кем-то большим, чем просто… игроком. Ребенок — вот истинное пророчество. Он выполнит его, когда придет время, и тогда, думаю, мы все выясним, какое именно сбудется. Вы внесли свой вклад, а я — свой, по крайней мере, на данный момент.

— Вот так просто? — зарычал Люк. — Мы спаривались, детка?

Бронвин покраснела.

— Ты оплодотворил меня, и он это сделал, и он тоже — или, по крайней мере, вы все имели такую возможность.

Девушке хотелось думать, что это было чем-то большим, чем просто секс. Надеялась узнать, что на самом деле им не безразлична, хотя бы немного, но в душе не очень-то в это верила.

— Вы могли подарить мне ребенка. У каждого из вас была возможность выполнить пророчество своего народа.

— А теперь мы не нужны? — спросил Калеб, зарычав.

Бронвин бросила на него ошеломленный взгляд.

— Но… Калеб! Ты сам мне говорил, что так поступают Раджи! Женщины… э-э… Раджины приходят, когда готовы к спариванию, а потом уходят. Я не понимаю, почему ты чувствуешь себя столь оскорбленным, от того, что я поступаю также.

— Ты не Раджина, — невозмутимо сказал он.

Она пожала плечами.

— На самом деле, существует множество причин. Нана сказала, что пришло время. Она не сделала бы этого, после того, как все так тщательно спланировала, если бы не была уверена, что я уже беременна. Я исполнила пророчество. И теперь, когда у меня хватило времени все подсчитать — уверена, что беременна.

— Но мы не знаем, — жестко сказал Константин.

Она улыбнулась ему, несмотря на холодный взгляд, который он бросил на нее.

— Ну, я же никогда не говорила, что не приветствую того, что вы будете навещать ребенка! Вы все знаете, где я живу. Я не пытаюсь быть капризной или закрыться от любого из вас. Если вас интересует ребенок, и вы хотите его навещать, вам рады в любое время. Думаю, это будет замечательно. Я всегда мечтала иметь отца… или, по крайней мере, получить возможность немного его узнать.

Константин задумчиво изучал ее.

— В пророчестве ничего не сказано о том, что у нас только один шанс оплодотворить избранную. Если ты беременна сейчас, он может быть как моим ребенком, так и любого из нас.

У Бронвин от удивления расширились глаза.

— Знаешь, а ты прав! Я не задумывалась об этом. Конечно, если все так, — добавила она задумчиво, но потом обрадовалась, улыбнувшись. — Ни у одного из вас не появилось бы пророчество, если бы не предполагалось, что оно исполнится.

Константин закрыл глаза, как если бы они болели.

— Я не совсем уверен, что смогу… смириться с решением, которое ты, кажется, предлагаешь, — сказал он через минуту.

— Аналогично! Я чертовски уверен, что у меня будут с этим проблемы, — прорычал Люк.

— Присоединяюсь, — холодно сказал Калеб.

Бронвин вздохнула.

— Ну, это лучшее, что я могу придумать! — отрезала она раздраженно. — Вполне возможно, я не та, которую вы все ждали. Возможно, для вас существует кто-то еще, вокруг кого можно пописать, помечая как свою территорию!

Женщина поднялась с крыльца и зашла в дом.

— Спокойной ночи, — бросила она через плечо, перед тем как захлопнуть дверь и решительно запереть ее.

Бронвин стояла, не шелохнувшись, пока не услышала, как завелись все три машины, а затем прошла в гостиную. Ее плечи опустились. По существу, они требовали, чтобы она выбрала, и женщина не могла винить их — в некотором смысле. Каждый хотел быть единственным, или, по крайней мере, думал об этом. Хотя, они не обещали ей такого же внимания, которого требовали от нее.

Народ Калеба не спаривался в течение всего сезона — ну, она так полагала, поскольку они оставались с самкой, пока та не забеременеет — но это было чертовски мало времени, и очевидно, что они никогда не спали с одной и той же дважды. Или же у Раджи не возникло бы проблем с тем, чтобы вспомнить всех женщин, с которыми он спаривался! Это же касалось и Люка, за исключением того, что ликаны были готовы размножаться с одной и той же сукой снова и снова в течение сезона, деля ее со всеми членами стаи, и даже несколько сезонов подряд, если их внимания не привлечет какая-нибудь другая. А Константин, ну, он был таким же холодным, как и Калеб. Она не пробыла с ним долго, но не похоже, что они в действительности имели по отношению друг к другу какие-либо обязательства, вне разделения кровной связи. Вампиры не размножались, так что у них не существовало причин привязываться друг к другу.