Идущая - [7]

— … что играете в кости на посту — все оба отправитесь денники чистить! — внушительно и импульсивно вещал незнакомый голос. — А ну, живо встали, как положено! Ты куда в меня копьём тычешь? Ты в потолок тычь, а не в меня! Вот так и стойте! А ты сюда иди! — рявкнул он, поборол кашель и продолжил. — С тобой про эту… неё поговорить велено.

Вика передвинула руку рядом со щекой, совсем забыв о зажатом медальоне, — серебро мерзко скрипнуло о камень. Девушка передёрнулась: и от звука, и от мысли, что услышат, — и отшатнулась от стены так, что едва не протаранила противоположную. Постояла, стискивая безделушку и прижимая ей выпрыгивающее из нагрудного кармана сердце. Было тихо. Вика вдохнула, выдохнула, снова прижалась ухом к холодной шершавости стены.

— …будет проще войти в доверие, чем кому другому, — продолжал всё тот же голос. — Напирай на чувство своей благодарности за спасенную жизнь. От тебя требуется следить за ней и докладывать обо всем подозрительном. Что здесь не ясно?

— Все яс… — начал Ликт, но "инструктор" прервал его:

— Ма-алчать! Кто тебе позволял открывать рот? Кто, я тебя спрашиваю?! Маалчать! Я тебе, дураку, кому говорю: от тебя требуется молчать, когда разговариваешь с благородными! Молчи и слушай! Да… О чем я говорил?..

— Докладывать о подозрительном.

— А? А, да, конечно. Я и сам знаю! Ты что это, учить меня вздумал?!

— Что ты, господин. Тебя учить ни к чему.

— Да! А твое дело — не учить, а докладывать о подозрительном. Особенно при наличии обнаружения приготовлений попытки к бегству! Вот теперь отвечай: ясно?

— Дело ясное, что дело темное, — сказал Ликт негромко, так что Вика скорее угадала знакомую присказку, чем услышала её. Знанию местной фразеологии она постановила не удивляться.

— Что?

— Ясно, господин.

— Хорошо. И запомни: скроешь что, так будешь иметь дело с самим хозяином! Или ты уже чего видел? Ошивался тут!

Вика сжалась в темноте, чувствуя, как исчезает едва успевшая затеплиться надежда.

— Нет, — ответил Ликт, и она с трудом поняла, что он сказал. — Нет. Я ничего не видел. Когда бы я мог успеть?

— Это твое дело! Как ты смеешь задавать вопросы? А когда ты успеваешь красть из кладовых всё, что плохо лежит, ворья шкура?

— Никто не докажет, что это я, — беспечно возразил Ликт.

— А и незачем! Незачем доказывать! И так ясно! — рассвирепел его собеседник, наделённый одышкой и административной властью. — И ясно, кто распускает по замку эти невозможные, крамольные шуточки! У каждого порядочного офицера руки чешутся при виде тебя! Но если выполнишь в точности, то хозяин, — на этом слове он сменил голос на приторно-почтительный, — хозяин в своей беспредельной снисходительности соизволит простить твои выходки и даже повысить в чине. Так что спасай свою шкуру! Потому что, будь моя воля, тебя не повысили бы, а повесили! Иди, считай, что ты на посту!

Сердито протопали грузные шаги, что-то грохнуло поодаль и все стихло. Минуты на две. Потом Ликт негромко позвал из комнаты:

— Виктория!

Она стояла в нерешительности. Ликт снова позвал. "Ладно, не вечно же здесь отсиживаться", — подумала Вика. Вернулась ко входу и вернула рычаг в исходное положение. Дверь открылась.

— Я так и подумал, что ты ещё где-то тут, — приветствовал её Ликт.

— Странный ты, — ответила Вика, щурясь от свечного света, показавшегося ярким после темноты за дверью. — Почему было мне помогать? — Вернувшись в комнату, она мимоходом заметила, что рычаг — это меч со странной рукояткой, и пошарила глазами: чем бы закрыть дверь. Дверь закрылась сама.

— Нет, это ты странная, клянусь зубами моей бабки! — возразил Ликт. — Сперва спасаешь жизнь совсем незнакомому человеку, а потом удивляешься, что он тебе благодарен!

— Я удивляюсь, что ты согласен иметь дело с Шегдаром.

— А дело-то как раз в том, что я больше вовсе не желаю иметь с ним дела! — объяснил Ликт. — Ты нашла выход из замка — позволь мне пойти с тобой! Я буду вести себя смирно и не помешаю! — добавил он прежде, чем Вика успела открыть рот.

— Ты хочешь бежать? — переспросила она.

— А то! Думаешь, тут так здорово жить?

— Ещё бы! — хмыкнула Вика. — Замок с привидениями, хозяин — граф Дракула, начальник — говорящий дуб… Сказка да и только! А по совести… Ну нашла я… ход. Я ж понятия не имею, куда он ведет и куда идти оттуда! Может, и вовсе не из замка… Хотя мне почему-то кажется, что нам повезло. Но я страны не знаю, и нас обоих поймают. — Чем дальше она говорила, тем более безумной казалась ей сама эта затея с побегом. — А когда поймают, меня, может быть, ещё убивать не будут, пока Шегдар считает меня… этой. Но с тобой-то, судя по тому, что я слышала, уж точно церемониться не станут!

— Ты хочешь меня испугать? — спросил Ликт. — Чтобы я перепугался и отстал?

— Нет, — честно ответила Вика. — Просто размышляю вслух. Вообще-то, вдвоем не так страшно. Просто я не хочу быть виноватой, если…

— Не будешь! — прервал её Ликт. — Я знаю, кто переведет нас через границу, если ты выведешь из Даз-нок-Раада!

— Дазна… чего?

— Даз-нок-Раад. Замок. Ты что, не знаешь, где находишься?

— Доброе утро! А кому я рассказывала, откуда я? Я знаю, что страна называется "Кадар", но ни о каких "раз-два-радарах" и не подозревала. (Тут она немного уклонилась от истины. Услышав второй раз название замка, она снова ощутила себя гением лингвистики: сочетание звуков означало "зуб дракона").