Идущая - [15]

Трое вернулись к привязанным лошадям, расседлали их и сами прохлаждались до тех пор, пока солнце не начало потихоньку сползать к западу. А как раз перед тем, как отправляться дальше, произошел неприятный (в основном для Вики неприятный) инцидент. Раир заговорил с Ликтом на каком-то другом языке, названия которого Вика не знала, но слова и строй речи которого вдруг оказались знакомыми. Ликт, в отличие от нее, признаков знакомства с языком не проявил. Девушка честно предупредила Раира на том же языке, что если в будущем он захочет посекретничать, то лучше сначала отойти в сторону или ей (Вике), или им (секретничающим). Добилась же она этим заявлением очередного непередаваемо выразительного взгляда Раира и язвительно-вежливого вопроса, какие ещё языки она знает.

— Здесь или там, у меня? — спросила Вика, решив по возможности сохранять спокойствие, не беситься, тшш, тшш, девочка…

— Где это "у вас"?

— Там, — ответила Вика, — откуда меня высвистал один наш общий знакомый, перепутав с той, за кого вы меня так упорно принимаете.

— Ах, значит, перепутав?

— Именно.

— Может, потерпите до гор? — уныло спросил Ликт. Его проигнорировали.

— Так какие здешние языки вы знаете? — продолжил допрос Раир.

Вика помедлила, честно прикидывая.

— Вот этот знаю, — сказала она на языке, которым с ней говорил Шегдар.

— Староимперский, — кивнул Раир.

— Ну, ещё этот, — на котором была книга с предсказанием.

— Арнакийский.

— И этот, пожалуй, — на том, на котором Раир пытался поговорить с Ликтом. Сказала, и потом задумалась: а это не тот же, на каком была книга?

— Арнский.

— Ну и ещё, разумеется, этот, — на котором говорили всю дорогу. — Или нет, это же тот же самый, да? ("Ё-мое, много-то как!" — попутно удивилась она).

— Эрлик или центральный, — отметил Раир. — В самом деле всё? А этот язык вы разве не понимаете? Или этот? Нет? А вот этот? И как насчет этого?

По мере того, как Раир говорил, глаза Вики открывались все шире: она действительно знала ещё и все эти языки. От удивления она смогла только кивнуть.

— Алеир, лаолийский, зангский, и кадарский, — резюмировал Раир. — Реда знала восемь языков*. Владение ими вы только что продемонстрировали. И это тоже — совпадение? Хоть бы не раскрывались так опрометчиво, встретиться всё же могут не только скорбные на голову! Поехали!

Вика чувствовала себя так, словно её при всем честном народе ни за что ни про что отодрали за уши. Причем никто из зрителей не знает, что отодрали не за дело. Она даже почувствовала, как горят уши.

По дороге двигаться было легче, но опасней, и они пускали коней вскачь там, где дорога простиралась прямо и можно было не опасаться неожиданного появления кого бы то ни было. На извилистых же участках приходилось двигаться медленно, внимательно прислушиваясь и готовясь тут же свернуть и спрятаться, едва наметится что-то подозрительное. Часа за три пути прятаться пришлось однажды, когда мимо шумно прошествовал сторожевой отряд в коричневых куртках и багровых с жёлтым плащах.

К исходу третьего часа начались предгорья, живо напомнившие девушке родные места: ковыльные холмы, дальше — невысокие лесистые горы, сыплющий желтой листвой орешник на склонах, багряные клены, серебристые тополя, каштаны, липа, алыча и кизил. И ягоды шиповника, боярышника и терна: что-то в самый раз, а что-то с пьяным переспелым привкусом.

Дорога между тем сворачивала к северу, а Раир повел своих спутников прямо к востоку, через холмы, туда, где темнели в сиреневой дымке мощные, с седыми, вечно снежными вершинами Великие горы [здесь и дальше: в основном тексте в переводе на русский язык даются названия на эрлике, в эпизодах о Реде — на арнеи. Остальные названия, имена и др. даются в приблизительной транскрипции]. Здесь, когда дорога, а вместе с ней цивилизация и солдаты Шегдара остались позади, хорониться было не от кого, и трое всадников спешили на восток, за горы.

Вика ещё на дороге обнаружила, что когда-то успела наловчиться довольно сносно держаться в седле, и теперь ловила одобрительные взгляды Ликта и выразительные — Раира, который уже, похоже, полностью уверился, что всю первую часть пути она просто ломала комедию. Впрочем, из-за того, что мысли Вики были заняты преимущественно предстоящей едой и долгим, спокойным сном, взгляды эти трогали её куда меньше, чем можно было бы ожидать.

Всё и впрямь складывалось очень даже неплохо. Погони за ними пока не ощущалось. К наступлению сумерек беглецы въехали уже в лес, покрывавший западные отроги Великих гор, перетекавший через их главный хребет и соединяющийся по ту сторону гор с Восточными чащобами. А две птицы неизвестной Вике породы (вообще-то орнитолог из неё всегда был тот ещё), которых успел в пути подстрелить Раир, обещали вкусный ужин.

Небо было закрыто тучами, но сквозь прорехи в них виднелись звёзды, каких Вика не помнила в своем мире. Луна поднялась уже высоко, но только угадывалась по смутному, бледному пятну света, пробивавшемуся сквозь тучи над кронами на юго-востоке. В лесу на западном склоне Великих гор было бы совсем темно, если бы не костер, первый за трое суток. Вика смотрела в огонь, с некоторым удивлением понимая, что поужинав, больше не голодна, а впереди прекрасная возможность исполнить давешнюю мечту: выспаться. Мысли текли легко и довольно бестолково, в несколько слоёв, переплетаясь и аукаясь. Потом, ни с того, ни с сего, вдруг всплыла неприятная очевидность, что кому-то надо ведь будет стоять сейчас на страже. Все бы ничего, но следом подумалось, что именно она, от которой в дороге так мало проку, должна взять на себя эту почётную обязанность. Никуда исчезать мысль упорно не желала, мухой крутясь на периферии внимания. Минут пять помучавшись под этой капельницей на мозги, Вика поняла, что переубедить себя не получится.