Идти полным ветром - [43]

— Огонь!

Раздалось шипение пороха на затравке — и пушка с оглушительным грохотом разрядилась. Хайне Ольсен затаил дыхание. В следующее мгновение с грот-марса-рея раздались победные крики — ядро угодило точно в цель. Ольсен приник к орудийному порту: вместо длинного деревянного бруса под кормой погибшего корабля торчало лишь несколько бесформенных обломков с острыми краями. Сияя, он повернулся к капитану, чтобы доложить об исполнении приказа, но тот остановил его, положив руку на плечо.

— Что вы скажете, дядя, разве такой выстрел не стоит ещё одного талера? — спросил он, обращаясь к Алерту Гроту.

— Погоди, Берент, — отвечал тот, — другой талер за мной: плата за науку, так сказать. — С этими словами Алерт Хильдебрандсен Грот развязал свой кошелек и вручил Хайнеу Ольсену второй серебряный талер.

Когда они вновь поднялись на ют, остов судна остался уже далеко за кормой. Карфангер приказал развернуться и разрядить в него остальные пушки левого борта.

— Не сиди он на мели, пошел бы сейчас на дно камнем, — прокомментировал залп Алерт Грот и добавил уважительно: — Да, команда у тебя вымуштрована что надо. А как развернулись, да ещё в таком фарватере — чисто сработано, черт меня подери!

— Согласитесь, что на такое дело грех жалеть порох и свинец. Иначе пушкарей не обучить. Не скрою, все это влетает мне в копеечку: порох и ядра обходятся недешево. А главное — время, оно всего дороже. Но если речь идет о безопасности плавания, я за ценой не постою.

— Ну, а я, дорогой Берент, теперь понимаю, почему ты так упорно не желаешь ходить в караване с конвоем, как все остальные.

— Тут все зависит от конвоя, дядя. Как в малом так и в большом.

— Что-то я тебя не пойму.

— Если бы наш город так же заботился о безопасности своих кораблей, как я — о своих-то не понадобилось бы нанимать конвоиров со стороны.

К вечеру второго дня плавания они пришли в Харлем, и Алерт Грот сошел на берег. Отсюда он рассчитывал добраться до Амстердама по суше. Карфангер взял на борт ещё кое-какой штучный груз. Всю ночь его корабли простояли на рейде, а наутро «Дельфин» и «Мерсвин» подняли паруса и отправились в дальний путь через Атлантику в Новый Амстердам.

В это самое время в доброй сотне миль у них за кормой шел направлявшийся в Испанию караван из восьми тяжело груженных гамбургских «купцов» под началом Симона Рике.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Подгоняемый устойчивым северо-восточным бризом гамбургский караван прошел Па-де-Кале, миновал сверкающие в лучах солнца меловые скалы, оставил за собой Ла-Манш и остров Уэсан. Грозный Бискайский залив на этот раз обошелся с ними милостиво, и корабли благополучно обогнули мыс Финистерре. Теперь караван, ловя в паруса хороший норд-вест, спешил навстречу теплому дыханию юга. Невысокие, пологие волны Атлантики лениво колыхали суда и катились дальше к скалистому, изрезанному многочисленными бухтами галисийскому берегу, который медленно проплывал по левому борту.

Ветер дул ровно, так что не было нужды маневрировать парусами. Команды наслаждались отдыхом, греясь на залитых солнцем палубах. Одни ставили парусиновые заплаты на свое видавшие виды куртки и штаны, другие чинили дырявые рубахи, третьи, попыхивая трубками, плели друг другу небылицы о всяких чудесах, о морских девах, якобы ими виденных, или дремали под скрип рангоута и посвист ветра в снастях.

Дозорные в «вороньих гнездах» начинали клевать носом, устав вглядываться в сверкающую мириадами солнечных бликов бескрайнюю водную равнину, и тут же спохватывались, вновь изо всех сил тараща глаза, всматриваясь то в горизонт, то в очертания близкого берега. Не дай Бог попасться спящим боцману или штурману, о капитане и говорить нечего! Первый попавший под руку обрывок троса пойдет гулять по плечам, спине и голове. И несчастные дозорные продолжали свою беззвучную борьбу с предательским сном, изнывая в ожидании смены.

Так было на всех судах каравана: от шедшей первой «Морской ласточки» до «Анн-Шарлотт» под командованием Михеля Шредера, замыкавшей кильватерный строй. Тишину нарушали только скрип реев да плеск рассекаемой форштевнями волны.

Капитан «Морской ласточки» велел поставить на юте кресло с высокой спинкой, натянуть над ним кусок парусины наподобие тента, и теперь блаженствовал, развалясь в кресле и поглаживая свой внушительный живот. Симон Рике любил комфорт и вообще-то с гораздо большим удовольствием предпочел бы сидеть в какой-нибудь теплой конторе на берегу, чем болтаться по морям-океанам. Однако его отец, в прошлом лихой старший боцман, много сил положил на то, чтобы сын пошел дальше и непременно стал капитаном. Симон Рике безропотно подчинился отцовской воле, много лет ходил в море и наконец в самом деле дослужился до капитана, хотя никогда особого призвания к морскому делу не ощущал и давно бы уже все бросил, если бы не отец. Худо-бедно, а из Симона Рике вышел в итоге совсем даже недурной капитан, которому без особой тревоги доверяли груз и корабль, ибо Симон Рике был человеком осторожным до крайности.

Вот и сейчас возглавляемый им караван, опять же по причине исключительной осторожности выборного адмирала, держался как можно ближе к берегу, ровно настолько, чтобы ещё хватало фарватера для маневра. Корабли буквально крались вдоль полосы прибоя, опасаясь упустить его из виду, как боятся выпустить из рук перила шаткого мостика, перекинутого через бездонное ущелье. Так плавали на заре мореходства. Точно так же, крадучись, ходили в свое время вдоль берегов ганзейские когги и хульки — только днем, с закатом солнца сразу же бросая якорь. Симон Рике с удовольствием последовал бы примеру своих предков, если бы только не опасался сделаться всеобщим посмешищем. Ведь уже полтора столетия прошло с тех пор, как Христофор Колумб отправился на запад в Атлантический океан, а Васко да Гама отважился обогнуть мыс Доброй Надежды и добрался до Индии. Ровно сто сорок лет назад Фернан Магеллан открыл пролив, названный впоследствии его именем. Кого нынче удивишь рассказами о многомесячных морских путешествиях? Мореходы давно научились использовать в навигации достижения науки, в первую очередь, геометрии и астрономии — чего, впрочем, нельзя было сказать о кораблестроителях. Инструменты для ориентирования и определения местоположения судна в безбрежных океанских просторах достигли высокого совершенства.