Идол - [4]

— Ты хочешь сказать, что мы поймаем их с поличным?

Я жестом велел ему замолчать и прошептал:

— Нам надо спрятаться!

— Зачем?

Я понятия не имел зачем, но чувствовал что так нужно, был уверен в этом. Я быстро осмотрел комнату. В дальнем углу стояла небольшая стопка коробок и упаковочных ящиков.

— Пошли! — прошептал я.

Подойдя к коробкам я залез в одну из них, и порадовался, что Мэтт последовал моему примеру. Голоса уже звучали очень близко, прямо за дверями.

— Ты принесла свою фотографию?

— Конечно.

Мы пригнулись. Я услышал как они вошли в сарай. Голосов слышно не было, но шарканье шагов было громким. По звукам казалось, что женщин было гораздо больше, чем две.

Меня одолело любопытство, и я выглянул за край коробки. Их было больше, чем две, скорее пятнадцать, или двадцать. Там были две шестнадцати-, или семнадцатилетние девушки, разговор которых я слышал; и кучка других девчонок-подростков. Компанию им составляли четыре или пять женщин, которым было за тридцать.

Я быстро спрятался, пока меня не заметили.

Слышались шепот и шарканье, кто-то прочистил горло, кто-то нервно покашливал. Одна из женщин среднего возраста заговорила:

— Ты знаешь что делать?

— Мне мама все объяснила — ответила одна из девочек.

— Ты девственница?

— Да.

— Хорошо. Когда закончишь, можешь разместить своё фото, рядом с фотографией матери.

Матери?

Господи.

В комнате стало тихо. Слишком тихо. Я слышал, глубокое дышит Мэтт в коробке рядом, и мое собственное дыхание казалось невероятно громким. Я был в ужасе, что нас могут найти, хоть и не мог сказать, почему перспектива раскрытия так пугала меня.

Стало слышно как расстегивается ремень, звук молнии. Что-то упало на грязь, что-то мягкое, и за этим последовал тихий шорох. Кто-то прошел в центр сарая.

Затем снова наступила тишина.

Внезапно я услышал резкий вздох. Небольшой болезненный стон и выдох. Еще один вздох.

Хотелось узнать что там происходит. Я еще раз рискнул выглянуть из коробки.

И сразу же присел.

Одна из девушек помоложе, самая красивая, насаживалась на железку. Она сидела над камнем на корточках, совершенно голая, закругленный конец баллонного ключа уже был внутри нее. Лицо девушки исказилось, казалось, что она испытывает физическую боль вперемешку с божественным экстазом.

Остальные девушки и женщины сидели перед ней в таком же положении, на корточках, и пристально наблюли за каждым ее движением.

Что, черт возьми, здесь происходит? Глубоко дыша я уставился на выцветший коричневый картон своей коробки. Эти женщины одержимые фанатки клуба Джеймса Дина, или это какой-то странный культ?

А как насчет Джули?

Девушка громко ахнула, затем застонала.

Это был не стон боли.

Стоны усилились, громкие и безудержные, дыхание девушки звучало как короткие и страстные вздохи.

Я подумал о тех фото на стенах, о тысячах фотографий. Неужели все те женщины это делали? Видимо, да.

По словам девочки, мать рассказала ей что и как надо делать. А насчет остальных, как они об этом узнали? Тоже мама рассказала?

Сколько женщин знали об этой лачуге?

Все женщины Южной Калифонии?

У меня выступили мурашки на руках и на шее. Это было неправильно, это было неестественно, и я испугался вместо того, чтобы возбудиться. Я не понимал, что происходит, и не хотел понимать.

Джули

Я поймал себя на мысли, что думаю о загадочных тайных сообществах, о фильмах ужасов и о романах про извечные тайны женщин и про их секреты, которыми они никогда не смогут поделиться с мужчинами. Вспомнил…

Стефани

… что мужчин, пытавшихся вторгнуться в эти тайны, всегда убивали.

Если Джули знает, значит и Стефани знает. Они же лучшие подруги.

Мои мысли пронзило понимание. Я был уверен, что Стефани во всем этом не участвует, но, может, я ошибаюсь. Может, она уже сделала это. Может, ее фотография тоже где-то здесь. Или, возможно, здесь была ее мать. Ведь Стефани и ее мать родились в Лос-Анджелесе.

Но Стефани была религиозной. Она была христианка. И девственница.

Хотя девушка на камне тоже была девственницей. Видимо, это необходимое условие.

Наверное Джули тоже была девственницей, до того как пришла сюда.

Я засел в коробку еще глубже.

Девушка на камне простонала в последний раз. Я услышал, как она спрыгнула на землю, а затем сарай наполнился смехом и разговорами, когда девушку начали поздравлять.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я никогда не забуду, как это происходило. Величайший момент в моей жизни.

— Разве это не было чудесно?

— Ты почувствовала Его присутствие?

Девушка торжественно подписала свое фото и повесила где-то на одной из стен.

В итоге, примерно через треть часа все ушли.

Я просидел в коробке еще минут пять, чтобы увериться в безопасности, затем медленно и с трудом поднялся. Дотянулся до коробки Мэтта и стукнул:

— Вылазь, — сказал я. — Давай валить нахрен отсюда.

Я глянул на баллонный ключ. Даже в тусклом свете сарая, он влажно и поблескивал.

Мне было интересно, куда девушка прикрепила свое фото. Мэтт молча вылез из коробки. Взяв лопаты, он вышел за дверь. Я недолго постоял в одиночестве, оглядывая стены со слоями перекрывающих друг друга фотографий. Интересно, Стефани тоже где-то здесь?

Она трахнула себя баллонным ключом Джеймса Дина?