Идиотки - [3]
— Лена, я сейчас не очень соображаю… Мы с тобой опаздываем, скоро съемки.
— А съемки это как?
— Вы будете петь, а телекамеры будут это фиксировать.
— Фиксировать? А потом нас покажут по телевизору?
— Да.
Мама Лены, «ядерный работник» Маргарита Петровна, страшно нервничала. Пришлось срываться с совещания, забирать Лену из школы, везти на Макаенка. Забежали в магазин за белыми гольфами. Взяли такси. И опоздали.
В гулком пространстве холла существовали разные звуки, характерные для такого удивительного места, как телевидение. В частности, репетировал невидимый оркестр, звенела посуда в баре, а еще разговаривали люди. Телевизионный язык отличается от обычного своей вальяжностью, глаголами и орфоэпией. Вы могли не видеть этих людей (в основном бородатых), но не понять, что здесь ДЕЛАЕТСЯ ТЕЛЕВИДЕНИЕ, было невозможно. Еще важный момент: люди вокруг были очень яркими, джинсовыми. Где они брали этот джинс? Вся страна жила борьбой с декадансом, а тут ходили бородачи в джинсах и длинных свитерах. А женщины какие великолепные! Эффектные, живущие сочной жизнью работников искусства! Как можно сравнить с этим великолепием серый крысиный век второсортного работника ядерной индустрии?
— Простите, а где тут снимают детский хор?
Пробегающий мимо бородач кивнул куда-то вверх. Даже сказал: «В трехсотке». Понятнее от этого не стало.
Ткнулись в один угол, пробежали коридор, вернулись снова в холл, нырнули в другой коридор…
Маргарита Петровна в какой-то момент даже была готова отказаться от идеи попасть на съемочную площадку. Ей-богу, если бы дело касалось только ее! Так ведь ребенок… Кто знает, как сегодняшний день повлияет на ее судьбу? И, собрав в кулак всю волю и наглость (а ни того, ни другого почти не было), Маргарита Петровна бросилась в бой за будущее дочери.
— Скажите, где здесь снимают детский хор?
— Вы не знаете, где проходят съемки детских коллективов?
— Простите, вы не скажете, где тут производится запись участников детских самодеятельных ансамблей?
Они стояли в телевизионном сердце — нелепые мама и дочка из настоящего, не монтированного мира — и пытались узнать то, что не должны были знать по статусу.
И не узнали бы. Но тут прямо перед ними отворилась тяжеленная деревянная дверь с полуметровой ручкой — таких в реальной жизни не бывает, только в звукозаписывающих организациях, — и появилась прекрасная Валентина Сергеевна, мама Иры.
— Маргарита Петровна! — сказала она с облегчением и укором. — Ну где же вы? Мы тут готовимся вовсю, а вы…
За дверью бушевала жизнь. Два десятка мам переодевали два десятка детей. Два десятка распотрошенных сумок медленно испускали дух, четыре десятка сапог валялись на паркете, шесть десятков заколок и бантов — повсюду, где возможно. И все дети шумели, капризничали, хулиганили и не желали готовиться к выходу на сцену. А все родители нервничали, ругались и уговаривали детей на эту сцену выйти.
— Я вас жду-жду! — Валентина Сергеевна зашуршала серой упаковочной бумагой. — Вот, смотрите! С утра купила! Думаю, вашей девочке подойдет. Взяла самый большой размер.
В ее руках искристо переливалось платье.
— Я с утра созвонилась с директором хора, с Виктором Николаевичем. Не могла удержаться. Девочкам нельзя выступать в чем попало… Это ведь очень важно, вы согласны?
В каком смысле? Что она хочет сказать, эта красивая, недоступная пониманию женщина?
— Я говорю: от того, в чем сейчас девочки выйдут на сцену, зависит их будущее!
Маргарита Петровна внезапно пережила острый приступ стыда и ненависти.
— Но у нас новый брючный костюм! Его бабушка связала!
— Ой, бросьте! — сердито сморщилась Валентина Сергеевна. — Ваша бабушка может вязать что угодно, а на телевидение девочки попадают не каждый день! Здесь важно выглядеть дорого!
Маргарита Петровна еще раз на секунду задумалась: а так ли ей необходимо это телевидение? Нужно ли ради него терпеть унижение такого масштаба?
— Ну, вот и пожалуйста, пусть ваша дочка выглядит дорого, а мы будем выглядеть так, как захотим!
— Да ради Бога, — рассердилась Валентина Сергеевна. — В одиночку можете выглядеть, как хотите! Но если девочки выступают втроем, то и выглядеть хорошо должны все три! Если хоть одна будет некрасивой, то плохо подумают обо всех!
Тут из толпы переодевающихся хористок выпорхнула Ирочка — вся в белых локонах, такая великолепная в голубом платьице, точной копии того, которое предлагалось и Лене. Такая воздушная и сказочная. И Маргарита Петровна довольно быстро сдалась — времени на войну не было, да и странно все-таки не хотеть, чтобы твоя дочка выглядела так же чудесно.
— Хорошо, но…
— Наташина мама не пришла, а я им тоже платье купила! Поэтому предлагаю пока расходы поделить пополам, а потом попросим отдать деньги! Это нормально!
— А у Наташи такое же платье?
— Такое же, но розовое. У Ирочки голубое — она блондинка, у вашей девочки фиолетовое — она у вас полненькая, а у Наташеньки — розовое. Иначе девочка совсем бледной будет. Пять рублей за каждое платье. Очень недорого. Просто у меня знакомые в магазине есть.
— Пять…
Дикая девочка Наташа, «дочка литейки», сидела в углу и равнодушно мусолила шнурок куртки. Ее никто не причесывал, никто вокруг нее не суетился. Но она не казалась от этого потерянной. Просто сидит маленький человек, думает о своем, шнурок вертит, ногой качает…
Это будоражащий нервы рассказ о том, как молодая провинциальная журналистка оказывается втянутой в необъяснимую, безумную и жестокую игру. Чем закончится игра, вы узнаете в конце романа.
У тридцатилетней Евгении Ким — последняя неделя беременности и старой жизни. В старой жизни было много разочарований и обид, потеря любимого человека и работы. Евгения готовится растить ребенка одна. Кажется, разочарованы в жизни и все женщины вокруг: они постоянно жалуются на мир, ревнуют своих мужчин и ужасно жалеют себя. И нет конца-края вечной женской обиде. Но за всеми этими слезами — сильные характеры, и живучесть, и великодушие, и нежность. А главное — огромная любовь ко всему, что так ругаемо. А изматывающий страх перед родами все равно сменяется счастливым ожиданием сладкой минуты, когда на свет появится Главный Человек Всей Жизни.
Не может быть, чтобы в XXI веке светская жизнь ограничивалась кафетериями! Молодые люди везде построены из одинаковых гормонов и амбиций! Но может ли быть яркая жизнь в «тихом центре» тихого города, и состоит ли смысл жизни в гламуре «такого особого качества»? И при всем этом не стоит сомневаться, что искренние чувства и бескорыстная помощь возможны…
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Это лето оказалось худшим за всю историю. Но один горячий плюс у него все-таки есть… Кейтлин Джексон — самая невезучая в мире сестра, ведь ее брат — поп-звезда, и она вечно находится в его тени. График, тур, фанаты, — такое ощущение, будто Коннор в одночасье стал центром вселенной. Так что когда все семейство Джексонов собирается ехать вместе с ним в турне, Кейтлин приходится попрощаться с друзьями и отбросить надежду на крутое лето. Правда, есть одна хорошая новость. На разогреве у Коннора выступает любимая группа Кейтлин с самым привлекательным солистом на планете Земля.
Думала ли я, отправляясь на свадьбу к племяннику, что моя жизнь перевернется с ног на голову? Что столкнусь лицом к лицу со своим прошлым? Влюблюсь, как школьница? Конечно, нет. Я просто хотела отдохнуть и понежиться под солнцем Марбельи. Но у судьбы оказались другие планы.
Жизнь Энни Макхью рухнула в одночасье. В автокатастрофе погибли родители, и неожиданно выяснилось, что ее свидетельство о рождении подделано, что теперь ей предстоит освободить дом, который она привыкла считать родным, а ее настоящая мать принадлежит к сливкам высшего общества.Энни полна решимости выяснить, почему Клара Бичем отказалась от нее, и звонит в дверь роскошного дома. Но попадает она в особняк не как неожиданно обретенная дочь, а совсем в ином качестве…