Иди на Голгофу. Гомо советикус. Распутье. Русская трагедия - [34]

— Здорово! — резюмировал отец. — Если бы сам не увидел, ни в жизни не поверил бы. Ты (это — мне), парень, голова! Вот, держи за труд. Бери, бери! Честно заработано!

Богиня

Торчал во дворе, ожидая увидеть мою Богиню. Вдруг на меня обрушилось исчадие ада, чем-то напоминающее Богиню, но вдвое старше. Она выпалила хорошо поставленным голосом бывшей комсомольской активистки, что если я не перестану преследовать ее дочь, она заявит в милицию, а то и в КГБ, там у нее знакомый есть. Я заметил, что у нее дрожит веко и слегка дергается шея.

— Минутку спокойствия, — сказал я и коснулся своими пальцами сначала ее век, затем лба, затылка, шеи. Она сначала оторопела от неожиданности, потом, очевидно, догадалась о цели моих манипуляций и покорно вынесла процедуру. Мне потребовалось меньше минуты избавить ее от болезни, от которой ее в течение многих лет не сумели избавить табуны бесплатных наших врачей и тайные шарлатаны, безжалостно дравшие с нее большие деньги. Окончив процедуру, я поблагодарил ее за внимание, извинился за беспокойство и удалился. Мне послышалось, что она вслед произнесла слова «мерзавец», «проходимец», «шарлатан»… Под тяжестью этих слов я опустил голову и согнул спину. Я сражаюсь с целым миром, но я бессилен перед испепеляющим цинизмом женщины. Перед тем, как влюбляться в дочь, взгляни на ее мать, гласит старая народная мудрость. Но есть столь же старое предание, будто ведьмы в юности бывают красавицами…

Чудо

Я проповедовал часть своего учения, касающегося пьянства, в кафе на улице Горького, — непростительная ошибка для такого опытного проповедника. Я говорил о том, что моя религия не запрещает пьянства, что сам Христос был не прочь выпить и порою превращал воду в вино (чего я, к сожалению, делать не способен). Конечно, все хорошее, что человек имеет благодаря пьянству, он может иметь и без него. Но этому надо учиться. Это сложно. Пить, конечно, много проще. Но во всем надо быть последовательным. Любой образ жизни по-своему хорош, если последователен. Если ты — вор, воруй до конца, ибо, став добродетельным, ты погибаешь как человек.

— Верно! — заорали мои слушатели.

— Если ты — бабник, — продолжал я, — то будь им до могилы.

— Правильно! — еще громче заорали слушатели.

— Если ты — пьяница, — развивал я далее свое учение, — пей до конца, до последней копейки, до последней рубашки.

— Ура!!! — завопили мои слушатели и собутыльники. Этот крик превысил меру, и нас забрали в милицию, обещая посадить за хулиганство на пятнадцать суток. Меня заперли отдельно, в самом глубоком подвале, в комнатушке, куда не сажали даже отпетых негодяев, ибо там было воды всегда по колено. Заперли меня на два мощных замка.

— Если ты Бог, попробуй выбраться отсюда, — сказал запиравший мою камеру милиционер. Он ушел. Я легонько толкнул дверь, и она открылась со стороны петель. Почему открылась — сам не понимаю. Я вышел из камеры, прикрыл за собою дверь и побрел в дежурное помещение, откуда доносился гомерический хохот. Можете себе представить изумление милиционеров, когда я вошел! Они застыли с разинутыми ртами. А я тихо пересек комнату и вышел на улицу. Никто меня не остановил.

«Чудеса» Христа — это лишь литературная форма его учения (как и притчи его). Сам Христос был против разглашения его способности творить чудеса. Почему? Да потому, что у него, как и у меня, была более высокая задача: изменить ориентацию общественного сознания и тем самым изменить весь мир.

В ту выпивку, когда нас забрали, я угощал целую компанию завзятых пьяниц, не заплатив ни копейки, — такие чудеса не был способен делать сам Христос. Более того, когда нас забирали, официантка принесла мне сдачи. Как я делаю подобные чудеса, это секрет. Но я ими не злоупотребляю — у меня более возвышенные цели. Я к ним прибегаю лишь тогда, когда нет никакой надежды честно заработать обед, а от голода мутится сознание.

Богиня

Я был в гостях — меня кормили ужином в одном почтенном семействе за мелкую услугу хозяину. Смотрели все вместе телевизор. В нем демонстрировали достижения балетной школы. И я увидел Ее. Она была в центре программы. Увидев ее, я забыл про еду, хотя голоден был чрезвычайно. Хозяин сказал, что Она — «хороша девочка, пальчики оближешь, аппетитная». Семнадцатилетний сын хозяина сказал, что балерина она ерундовая, бездарная, но телеса и мордочка — великолепные. Пятнадцатилетняя дочь хозяина сказала, что этого достаточно, чтобы сделать хорошую карьеру. Переспит, с кем надо, и все! Хозяйка сказала, что «все они там проститутки». Сын сказал, что «там процветают извращения», что Танцоры там — гомосеки, а балерины — лесбиянки. Хозяин сказал, что это все идет от диссидентов! Они разговаривали в таком духе, комментируя части тела и движения моей Богини. А я смотрел на Нее, как завороженный, и твердил про себя как молитву: «Спи с кем угодно, танцуй плохо, доноси, предавай, будь примерной комсомолкой, будь глупенькой и корыстной! Только будь! Только позволь мне хотя бы иногда, хотя бы издали, хотя бы на миг видеть тебя!» Программа кончилась. Чудное видение исчезло. Хозяйка в коридоре сунула мне в руку десятку. Велела (именно велела, а не попросила) позвонить к ним через пару недель на всякий случай. Я сказал, что я работаю с гарантией на год, подобно западным фирмам. Заработанную десятку я пропил с незнакомым пожилым человеком. Рассказал ему о своей Богине.