Иди легко. Повесть о Халле - приемыше драконов - [32]

— Но мы отвели от вас несчастье, — сказала Халла. — Таркан-Дар и я!..

Она задышала свободнее: значит, она существует, а не растворилась, как отражение в воде. Она может говорить и слышит сама себя. Вот Таркан-Дар, кости у него твердые, а у нее еще болит нога. Все из плоти и крови!

— Если бы я мог поверить, что это правда, — медленно произнес Модольф.

— Я не слышал от нее лжи. Ни разу, — сказал Таркан-Дар, тщательно подбирая слова и глядя куда-то вдаль. — Она должна знать.

— Странно, что беды преследовали нас так долго оттого лишь, что погиб ребенок, — сказал Модольф. — В мире происходят гораздо худшие вещи. Может быть, проклятие тем страшнее, чем невиннее жертва?

— Может быть, она не погибла, — сказала Халла. — Может быть, ее воспитали медведи и драконы. Может быть, в конце концов так для нее лучше, чем быть дочерью Короля!

— Этого в легенде не было, — сказал Модольф.

— Забудь легенду, — сказала Халла.

Девушка Альфейда взбежала на пригорок.

— Я приказала мужчинам завтра целый день резать прутья, — сказала она. — Ив на берегу много. Мы сделаем навес с плетнем и поставим туда коров. Нужны новые подойники, отец, но их пока можно сделать из несгоревших досок. Как-нибудь устроимся. Я надеюсь, что наши новые друзья и спасители останутся с нами на зиму? Если, конечно, согласятся жить в бедном доме… но потом мы построим хороший!

Она опустила глаза и покраснела. Отец повторил ее просьбу. Конечно, хорошо бы им остаться.

— Я собирался поступить на службу к Князю Хольмгарда, — сказал Таркан-Дар.

— Поступай ко мне на службу, — сказал Модольф. — И бери все, что хочешь. — Он посмотрел прямо на дочь.

— Как Она скажет, — сказал Таркан-Дар и, опустившись перед Халлой на колени, крепко обхватил ее руками. — Она мудрая.

— Я думаю, что тебе надо остаться, — сказала Халла.

— А ты?

— Не знаю, ничего я не знаю, — сказала Халла почти со слезами в голосе. — Я сейчас ни о чем не хочу думать.

Глава пятая ИДИ ЛЕГКО

На следующий день к поселку подъехал на коне сам Князь Хольмгарда, в красивой одежде с нашитыми стальными пластинами, в медвежьей шубе через плечо, в островерхом шлеме и высоких сапогах. У его пояса в красивых ножнах висел меч с рукоятью, усаженной рубинами. Выглядел Князь величественно. С ним прискакала сотня наемных дружинников. Они напомнили Халле варягов, виденных в Византии, и она подумала, что многие из них, наверное, герои. Ей было хорошо видно всех с пригорка, где она осталась сидеть, в то время как Модольф и Таркан-Дар подошли к Князю и теперь рассказывали ему обо всем случившемся, стоя у его стремени.

Князь благосклонно смотрел на Таркан-Дара. Он расспросил его, откуда он пришел и почему покинул родину, а когда услышал ответ, пригласил его в свою наемную дружину. Однако не возражал, чтобы воин прожил зиму у Модольфа.

— Я уверен, что здесь тебе окажут должное гостеприимство, — сказал Князь.

Потом спросил, в какую сторону бежали разбойники, и приказал своему сотскому взять половину солдат и изловить бандитов. Ибо мир в Хольмгарде должен быть сохранен. Если допустить разбой на земле, начнутся нападения на корабли и торговые караваны, а этого нельзя допускать, ибо торговля — деньги, и город богатеет, собирая с купцов пошлины. Если же князь не сумеет сохранить мир, люди в Хольмгарде бьют в большой колокол, собираются на главной площади и прогоняют такого князя и ставят вместо него нового.

Вот так у Таркан-Дара все складывалось хорошо. Князь обещал ему службу; и скоро он перестанет травить себя воспоминаниями о Маробе и Милой Пташке. Потом он сможет простить своих врагов и простить Византию за то, что она оказалась не такой, как он ожидал. Он будет думать, что брат его Хиллит благополучно вернулся домой и счастливо живет в Маробе, он ведь никогда не вернется туда сам и не узнает, что произошло на самом деле. Между ним и Маробом теперь две реки. Между ним и прошлым — Альфейда. Он странствовал, но его странствия кончаются. «Он здесь будет счастлив, — думала Халла, — а я — я так и не пришла к месту, где кончатся мои странствия. Здесь меня ничто не удержит. Я осталась такой же, как была; что вообще хотел от меня Всеотец?..»

Она по-прежнему сидела на пригорке, но уже спиной к тому месту, где был поселок и где закладывался новый дом. С другой стороны холма до самой реки был кустарник, заросли ольхи и ивняка, местами камыши. Там между кустами она заметила какое-то движение. Запахнув плотнее плащ, словно ее слегка знобило, она встала и медленно пошла в ту сторону, прихрамывая, но не очень. Нет, это было не стадо из поселка. Дикие звери? Халла пошла осторожнее. И вдруг увидела большое крыло. За деревом. Наверно, валькирия, и не одна. Может быть, это Стейнвор с девушками? Халла вложила палец за щеку и свистнула. Сначала все было тихо, а крыло исчезло, словно его и не было. Но через минуту из-за низких ольховых веток вынырнула Стейнвор и подошла к Халле.

— А, это ты, дорогая. Как я сразу не догадалась, — сказала она.

— Да, это я, — сказала Халла. — Во всяком случае, я так предполагаю. Они мне такое сказали, Стейнвор! Послушай, сейчас великаны еще есть?

— Ну, если подумать, — сказала Стейнвор, — то я давно их не видела. Наверное, где-нибудь есть. Они же будут нашими врагами в Последней Битве, Халла, разве ты забыла? Как же сможет начаться Битва, если не будет врагов?