Идет ли богатство немногих на пользу всем прочим? - [5]

С момента появления исследования Уилкинсона и Пикетт свидетельства о вредном и нередко весьма разрушительном влиянии высокого и возрастающего уровня неравенства, оборачивающегося патологиями людского сосуществования, а также о серьезности социальных проблем лишь накапливались и продолжают накапливаться. Многочисленные факты указывают на корреляцию между высоким уровнем неравенства в доходах и ростом числа социальных патологий. Все больше исследователей и аналитиков указывают и на то, что помимо негативного воздействия на качество жизни неравенство неблагоприятно сказывается и на экономических показателях; вместо того чтобы укреплять экономику, оно создает препятствия для ее развития. Бургиньон в уже упоминавшемся исследовании называет ряд причин этого явления: так, потенциальные предприниматели лишаются доступа к банковским кредитам, потому что не имеют залога, требуемого кредиторами, а рост стоимости образования лишает талантливую молодежь шанса на приобретение навыков, необходимых им для развития и применения своих способностей. К этому прибавляются негативные последствия роста социальных напряжений и небезопасное окружение — быстро растущие расходы на обеспечение безопасности поглощают те средства, которые можно было бы использовать более эффективно [14, р. 72-74].

Итак, подведем итог: есть ли правда в том, во что многие из нас верят, в том, во что всех нас заставляют и призывают верить, в том, что мы слишком часто испытываем искушение и склонны признать? Иными словами, верно ли то, что «богатство немногих идет на пользу всем прочим»? И верно ли, в частности, что любые попытки вмешаться в естественное неравенство между людьми пагубно сказываются на здоровье и энергии общества, а также на его креативном и производственном потенциале, в усилении которого и поддержании на наивысшем возможном уровне кровно заинтересован каждый его член? И верно ли, что неравенство в плане социального положения, возможностей, прав и доходов отражает различия в том, что дано людям от природы, и во вкладе членов общества в его благосостояние?

Дальнейшие рассуждения представляют собой попытку показать, почему эти и аналогичные убеждения ложны и почему у них нет почти или совсем никаких шансов на то, чтобы когда-либо стать правдой и выполнить свои (обманчивые) обещания. Кроме того, мы попытаемся выяснить, почему, несмотря на все более очевидную ложность этих убеждений, люди по-прежнему закрывают глаза на сомнительность их обещаний и не желают признавать полную невероятность того, что они когда-либо осуществятся.

2. Почему мы миримся с неравенством?

В своей работе, посвященной неравенству, ее проявлениям и причинам, Дэниэл Дорлинг подчеркивает, что «социальное неравенство в богатых странах сохраняется из-за упорной веры в принципы несправедливости; людей может шокировать осознание того, насколько сомнительна идеологическая основа общества, в котором мы живем» [11, р. 13]. Эти «принципы несправедливости» представляют собой скрытую (неявную) предпосылку, служащую фундаментом для громко провозглашаемых (явных) убеждений и якобы «наделяющую их смыслом», но при этом почти никогда не анализируемую и не подвергаемую проверке; речь идет о неизменно подразумеваемых, но обычно не проговариваемых представлениях, которые направляют наше мышление — но о которых мы не думаем, когда у нас складываются мнения, не имеющие иной, сколько-нибудь материальной опоры.

Например, можно вслед за Дорлингом сослаться на заявление, сделанное в 1970 г., во время визита в США, Маргарет Тэтчер, известной своим умением превращать в политический капитал всеобщие предубеждения, на которые у нее был уникальный и безошибочный нюх:

Одна из причин, по которой мы ценим индивидуумов, состоит не в том, что все они похожи друг на друга, а в том, что все они различаются... Я стою за то, чтобы наши дети вырастали высокими и чтобы одни из них вырастали более высокими, чем другие, если у них есть к этому возможность. Ибо мы должны построить такое общество, в котором каждый гражданин сможет полностью реализовать свой потенциал, на благо как себе, так и обществу в целом.

Отметим, что ключевая предпосылка, благодаря которой заявление Тэтчер кажется почти самоочевидным, — идея о том, что «обществу в целом» выгодно, когда каждый гражданин трудится «на благо себе» — не выражена в явном виде и подается как нечто само собой разумеющееся. Как едко отмечает Дорлинг, Тэтчер предполагает, что «потенциальные способности — это что-то вроде роста» (то есть нечто, неподвластное нашим усилиям), а также считает, опять же не имея к тому никаких оснований, что разные индивидуумы обладают разными способностями от природы, а не потому, что имели разные возможности к развитию своего потенциала в силу существования в разных социальных условиях. Иными словами, Тэтчер принимает как нечто само собой разумеющееся и самоочевидное, что наши способности, как и наш рост, определены от рождения, и тем самым «нормализует» вытекающее из этой идеи следствие, согласно которому едва ли в силах человека изменить вердикт, вынесенный ему судьбой. Это одна из причин, почему к концу прошлого столетия «получила признание странная идея о том, что наши эгоистичные поступки каким-то образом идут на пользу другим людям» [11, р. 197] .