Идеологическая неразбериха в современной России. Истоки и причины - [3]

Если вскользь пробежаться по недавней российской истории, то мы увидим следующее. До революции 1917-го миропорядок России строился на трех китах «Самодержавие, Православие, Народность». Самодержавие символизировало неизменность правления аристократов. Православие было хранителем этой власти и традиций, а заодно должно было генерировать новые цели в духовной сфере. А Народность была призвана убедить крестьянские массы в том, что все это ради его блага. Хотя последние пару веков (до революции) жизнь постепенно утрачивала реальное соответствие этим постулатам.

Первой перестала полноценно исполнять свои функции Православная церковь, которая, застыв в своих догматах и ритуалах, из инструмента развития общества превратилась в его тормоз. Повелевать безграмотными забитыми крестьянами оказалось проще и соблазнительнее, чем постоянно соответствовать растущим запросам и вопросам в связи с развитием науки. Плюс положение осложнялось тем, что в условиях крайней малочисленности природных жрецов подавляющее большинство в клире составляли (по социотипу) крестьяне, куда в большей мере озабоченные земными материальными проблемами, нежели духовными. Пушкин совершено гениально высмеял таких попов в своих сказках.

Затем «протухла» аристократия. Сначала указ о вольности дворянства превратил аристократию из служивого воинства в привилегированный класс без обязательств, затем прекращение территориальной экспансии ликвидировало объективные цели аристократии. В итоге Царь и высшая аристократия в поисках приложения своих сил активно занялись участием в европейских дрязгах, совершенно ненужных нашей стране.

Отягощающим все эти процессы разложения явлением был дефицит национального жречества (не по статусу, а по внутренней сути). Посему вакантную нишу идеологии все больше занимали продукты импортного производства. Увлеченность Европой, импорт ее наук, систем образования, а вместе с ними и образа мыслей. Ту же Веру удалось отстоять только формально, после Никонианского раскола очень многие устои раннего Православия были преданы забвению. И это не говоря уже о масонстве и прочих прелестях европейского происхождения. Стоит ли удивляться успешному импорту и марксизма?

Советский Союз очень ошибочно считают единым целым на основе единой формальной государственной идеологии. На самом деле страна за неполный век пережила сразу четыре идеологические формации.

Начало (1917–1927) это период господства импортной большевистской идеологии в чистом виде. Это курс на мировую революцию, за которую власть готова была биться до последнего русского человека. Ибо сама страна воспринималась не как цивилизационная ценность, а в качестве полигона для исторического эксперимента, а народ как ресурс для совершения этой самой мировой революции. У власти в этот период фактически находились импортированное жречество преимущественно вполне определенной национальности, в недрах которой идея марксизма и мировой революции была рождена и выпестована.

Следующий период (1927–1945) кардинально отличался от предыдущего. За лозунгом «построение социализма в отдельно взятой стране» стояла совершенно иная Идея. Это был период по своей сути реконструкции национально-ориентированной Российской империи. Власть оказалась в руках национальной аристократии. Собственно период перехода от первого этапа к данному потому и отличался столь жесткой конфронтацией и массовыми жертвами, что в стране произошла идеологическая контрреволюция. Просто использовала она по большей части все те же революционные идеологические штампы, чтобы сделать процесс максимально незаметным для широких народных масс.

С победой в Великой отечественной войне СССР получил не только территории Восточной Европы, но и серьезные проблемы. Во-первых, лозунг построения социализма в отдельно взятой стране уже не работал. В зоне влияния СССР оказалась половина Европы. Проявленная в войне с фашистами сила Советского Союза вкупе с новыми сателлитами и остатками в этих странах коммунистических и социал-демократических движений, состоявших в основном из троцкистов, вновь подняли на повестку дня идею всемирной революции. Изменилась лишь предлагаемая тактика достижения этой цели. На смену идее насильственного свержения капитализма пришел тезис о завоевании мира успешным примером достижений социализма. Ну и военно-финансовой помощью всем вставшим на этот путь преобразований. И относительно недавняя контрреволюция вновь поменялась на революционный порыв. Условия нового перехода были настолько незаметны для подавляющего большинства простых людей, что противодействия вновь не возникло. Народ вновь ничего не заметил. Даже не потребовалось ничего менять в пропаганде.

Расширение социалистического лагеря и стремление продолжить эту тенденцию в дальнейшем выглядели естественными продолжениями доказательства преимуществ социализма, проявленными в ходе войны. До смерти Сталина в годы послевоенного восстановления страны этот переход ощущался мало. Зато потом подмена Идеи сказалась в полный рост. Гигантские средства вместо того, чтобы расходоваться на повышения благосостояния народа бросались на алтарь построения социализма в очередной «Папуасии». При этом надо признать, что такое развитие событий выглядело более чем естественным. Смысл жизни аристократии как раз и состоит в завоевании нового жизненного пространства, раз уж свое отстоять удалось. А после войны представительство аристократии во власти стало максимальным. Большая часть импортированного жречества была утилизирована еще в 30-х, а проявившей себя в войне аристократии оказалось достаточно для полноценного наполнения органов власти на всех уровнях.