Иден-3 - [17]

– Неа.

– Правда?

– Спроси меня почему.

Я прикусываю нижнюю губу.

– Почему?

– Потому что во время молитвы у нее было видение. Она увидела меня всего в крови, которая хлестала у меня из груди, а ты стояла рядом со мной. Ты стала причиной моей смерти.

Я в упор смотрю на него пребывая в полном шоке. Сама идея настолько чудовищна, тем, что открывает самые ужасные перспективы. Его слова, словно жуткое цунами накатывают на меня, накрывая целиком. Пена и ложь обрушиваются на меня, из-за возникшей паники внутри себя, я пытаюсь глотнуть глоток воздуха, который с яростью устремляется в легкие, но они скованы льдом, как и мое сердце.

– Я не хочу причинять тебе боль, никогда, – шепчу я.

Его глаза вдруг смягчаются.

– Я знаю, – тихо говорит он.

– Я собираюсь завтра пойти на работу. Мне нужно сообщить им, что меня разоблачили, и мне следует прекратить занимать этим делом. На самом деле, мне перво-наперво стоит сказать им, что нет никакого дела. Джек Иден не является крупным авторитетом среди наркодилеров.

Ах, моя бедная заблудшая овечка. Ты сбилась с пути и забрела в логово волков?

8. Лили

На следующее утро Джейк целует меня нежно в лоб.

– Ты абсолютно уверена, что не хочешь это сделать через адвоката? Мне всего лишь стоит набрать номер, и ты никогда больше не увидишь никого из них.

– Я не боюсь, Джек. Я хочу сама это сделать.

– Ладно, но что бы ни случилось, никогда не забывай, я здесь, чтобы поддержать тебя, – бормочет он. Его глаза смотрят напряженно и в них просто бушует буря.

– Мне кажется, что я вроде бы уже знаю, что произойдет. Они скорее всего наложат на меня самое строгое дисциплинарное взыскание, – тихо говорю я.

– Позвони мне, когда закончится встреча, хорошо?

– Хорошо.

Я тщательно подбираю наряд – длинную черную юбку, рубашку в бело-серую полоску и серый пиджак. Я собираю волосы в строгий короткий хвост и встаю перед зеркалом, которое говорит мне: «Замаскированная шлюха». Я накладываю бледную помаду и направляюсь на встречу с сержантом-детективом Миллсом.

Сидя в такси, понимаю, что не испытываю никакой эмоциональной привязанности к своей работе и даже не рассматриваю возможности остаться в полиции. Я совершенно не испытываю страха по поводу дисциплинарного взыскания, наказания или даже увольнения. Я опускаю взгляд на руки, которые лежат расслабленно на сумочке. Я однозначно спокойно захожу в здание, поднимаюсь по лестнице, иду по знакомому коридору, подхожу к двойной двери, и внезапно вспоминаю первый приход сюда. Я так нервничала тогда и очень хотела получить такое задание, словно оно было самой главной вещью в моей жизни. Я улыбаюсь от этих воспоминаний. Да, я изменилась.

Я по-прежнему спокойно открываю двери, как обычно, стайка мачо собралась вокруг стола, радуя друг друга рассказами о своих подвигах, но среди них я не вижу Робина.

– Как дела, Стром? – спрашивает один из них.

– Не плохо, – говорю я, понимая, что менее чем через час все они узнают о моем провале. Но дело в том, что мне плевать. Пусть смеются. Я смотрю на часы, кажется, я пришла вовремя. Я стучу в дверь детектива-сержанта Миллса, он лает в ответ «войдите».

Я закрываю за собой дверь, войдя в его кабинет.

– Присаживайся, – приглашает он.

– Я так понимаю, Робин сказал, что меня разоблачили, – говорю я, садясь напротив него.

– Да, ты понимаешь правильно, – он замолкает, не желая больше ничего говорить, а ждет, когда я сама «расколюсь».

– Я не сообщала ему, что являюсь офицером полиции и работаю под прикрытием. Он догадался…

– Как?

– Он сказал, что я слишком чистая и слишком невинная, чтобы быть беглянкой.

Миллс фыркает.

– Робин, наверное, также сообщил вам, что мы поженились.

Он кивает.

– Он не сказал мне почему.

– Джек сказал, что женился на мне, потому что никто теперь не сможет заставить меня свидетельствовать против него.

– Точно, это имеет определенный смысл. Ты влюбилась в него?

– Да.

– Он тоже влюблен в тебя?

– Я не знаю. Он не говорил мне этого.

– Но он испытывает сильные чувства.

Я прикусываю губу.

– Да. Да, испытывает, но дело в том, сэр, я уверена, что мы пытаемся взять не того парня.

– И с чего же такое заключение? – растягивает он слова.

– Джек Иден не наркодилер. Я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь употреблял наркотики в клубе, и не видела никакой похожей сделки, связанной с поставкой наркотиков. Единственное, что ему присуще – это всего лишь безобидная контрабанда.

Брови сержанта-детектива Миллса взлетают вверх, и я тут же осознаю, что мне скорее всего не стоило использовать слово «безобидное», которое отчетливо показывает мою преданность Джеку.

– Контрабанда считается незаконной и может привести к судимости и тюремному заключению тех, кто занимается ею, – говорит он с сарказмом.

– Мне казалось, мы занимаемся большими криминальными авторитетами, – говорю я, надеясь увести его подальше от своей оплошности.

– Джек Иден и является большим авторитетом.

– Он не является им, – страстно протестую я.

В его холодных, амбициозных глазах появляются искры веселья.

– На чем основано твое суждение?

– Он мне так сказал, – Ой, я опять не так выразилась.

– И ты поверила ему? – Он недоверчиво качает головой. – А чего еще ты от него ожидала? Чтобы он сказал тебе правду, зная, что ты полицейский под прикрытием?