Иден-2 - [21]

Когда он приходит ко мне, я лежу обнаженная на горячей рыжей земле, раскрыв ноги. Он тут же входит в меня своим твердым членом, его глаза насилуют меня, разграбливая мое нагое тело своими загрубевшими руками, я с шипением выпуская воздух, приходя к кульминации.

13.

Джек

Через открытую дверь я наблюдаю, как она моет овощи в раковине. Выключает кран и тянется за ножом. На лицо падают волосы, и она небрежно, махнув головой, откидывает их назад. Этот жест вынуждает меня остаться на месте и понаблюдать, словно я смотрю фильм. Она совсем другая, и я стал совсем другим. И эта картина семейного счастья настолько чужеродная для меня, но такая заманчивая, что согревает мне сердце.

Что же в ней такого, что делает ее неотразимой? Даже самые простые вещи, которые она выполняет, полны грации и красоты. Я вынужден сдерживать себя, чтобы не ринуться на кухню и не усадить ее на столешницу, с трудом сдерживаясь, чтобы не трахнуть, пока она не начнет царапать мне спину.

Она оставляет кран с водой открытым и проверяет кастрюлю с кипящей водой. Поворачивается в мою сторону, опуская на кастрюлю крышку, и на мгновение кладет ее не в ту сторону. Крышка выскальзывает у нее из рук и падает на пол, зацепив при своем падении половник, прислоненный к кастрюле, который подпрыгивает с металлическим звуком и падает в кастрюлю с кипящей водой, во все стороны летят брызги кипятка, падая ей на руку.

Я слышу, как половник упал в кастрюлю с булькающим звуком, мчусь к Лили и пытаюсь притянуть ее к крану с холодной водой, но она отрицательно упорно начинает качать головой.

— Мука, — с трудом выдыхает она. — Найди муку.

Я смотрю на нее с битый с толку, мне кажется, что я ослышался.

— Что?

— Где мука? — резко выдыхает она.

Мука! Если б я знал где, находится эта чертовая мука. Я начинаю открывать все шкафы и неуклюже рыться в них, сбрасывая все на столешницу и на пол, перемежая все это проклятьями. Я нахожу неоткрытый пакет в третьем шкафу, быстро разворачиваюсь к ней.

— Открой, — указывает она, ее лицо побелело от боли.

Я открываю пакет и передаю ей. Она зачерпывает горсть муки и, зажав в кулак, подносит к обожжённому месту, закрывая глаза. Видно ей становится легче, потому что она смотрит на меня и улыбается, говоря дрожащим голосом:

— Я знаю, что для тебя это выглядит немного странно, но это старый китайский способ, которому меня научила бабушка. Она до сих пор хранит пачку кукурузной муки в холодильнике на крайний случай, и использует ее всякий раз, когда ошпаривает себя.

Я смотрю на нее в полном шоке. Первый раз за все время, она сама рассказала мне самую малость о себе, без моего вмешательства, это действительно что-то реальное!

— Это гениально, — добавляет она. — На самом деле мука помогает быстрее залечить ожог и останавливает образование пузырей.

Я интересуюсь, как бы вскользь:

— Твоя бабушка китаянка?

Она улыбается и радость отображается у нее в глазах.

— Да.

— И ты очень ее любишь, не так ли?

— Да, да люблю.

— И она еще жива?

Внезапно выражение ее глаз меняется, становится сразу же скрытным, в них появляется даже страх. И единственное, что мне хочется сделать, схватить ее, прижать к себе, и сказать, что все это неважно. Черт возьми, для меня это совсем не имеет значения, главное, чтобы она не разваливалась на части, рассказывая мне об этом.

Лили

Я смотрю на него в ужасе. Ой! Мой! Бог! Я полностью выскользнула из своей другой личности. Моя теперешняя личность вообще не помнит свою бабушку и дедушку. Я не могу поверить, что так облажалась. А что, если он захочет узнать о ней больше? Или еще хуже, захочет встретиться с ней? У меня язык не повернется, сказать, что она мертва. Ее образ все время стоит передо мной — с за прокиданной назад головой, она хохочет. Моя бабушка очень суеверная — китайцы стараются не использовать любые упоминания о смерти, считается, что это очень плохая примета, она однозначно бы обиделась, если бы узнала, что я сказала всем, что она умерла. Мне необходимо связаться с Миллсом и агентством и придумать поддельную бабушку. Но это явно будет неловко с моей стороны. Признаю, я облажалась с этим в самом начале задания.

Я смотрю на свою руку.

— Как долго нужно держать? — спрашивает он.

Я поднимаю взгляд на него, он не отрывает глаз от муки, которой я покрыла ожог.

— Десять минут, — мука действительно помогла, но все равно болит.

Он быстро говорит, переключая мое внимание.

— Пойдем, — обхватив меня за поясницу и ведя к гостиной. — Мы закажем ужин сегодня на вечер.

К моему огромному облегчению он потерял всяческий интерес к моей бабушке и не пытается, что-нибудь еще выспросить.

* * *

Это наша последняя ночь на острове, и какая-то часть меня не хочет уезжать от сюда, потому что здесь я по-настоящему счастлива. Я была здесь самой счастливой, чем когда-либо мне доводилось быть в жизни. Мы вместе наблюдали закат над водой и ели нашу заказанную пиццу, а сейчас Джек отправился в душ.

Я остаюсь на террасе намного дольше, пытаясь впитать всю магию острова, и наблюдаю, как ящерица бежит вверх по дереву. У меня даже появляется слабая зависть к этой ящерице, потому что она может позволить себе жить в этом раю. Я наблюдаю за ней, пока она не исчезает в зарослях кустов. Со вздохом захожу в комнату и вытаскиваю книгу из сумки. Свернувшись на диване, начинаю читать, где-то через три страницы, в дверях появляется Джек.