Идеальный враг - [18]

Когда азиат был совсем рядом, Курт вдруг словно потерял равновесие. Он подался вперед – неловко и нескладно, но удивительно быстро – и его кулак врезался точно в подбородок китайца.

Что-то отчетливо хрустнуло. Танцующие ноги остановились. Закатились узкие глаза.

Китаец всхрапнул, дернул головой и осел на помост ринга.

– Черт возьми! – у сержанта Хэллера отпала челюсть.

– Да, сэр, – только и мог сказать Павел.

Пять секунд стояла абсолютная тишина. Китаец не шевелился.

И трибуны опомнились. Завопили:

– Курт! Курт! – откуда-то они уже знали его имя.

А победитель, смутившись, опустил голову, ссутулился, махнул рукой, то ли отмахнулся, то ли попытался сделать победный жест.

– Рррррядовой Куррррт! – выскочил на ринг коротышка-клоун, подскочив и поймав спускающийся микрофон. – Первая рота получает… – он посмотрел в сторону доски, дожидаясь, пока техники нарисуют мелом цифры. – Первые три очка!

– Черт возьми! – повторил сержант Хэллер, но теперь в его голосе слышалось совсем другое – не безмерное удивление, а веселье и торжество. – Черт возьми, Курт! Как же это так? Случайность? Случайность! Тебе повезло! Надо же! Ты видел, а?! – он повернулся к Павлу. И тот повторил:

– Да, сэр.

Китаец шевельнулся. Приподнял голову. По мутным глазам его было видно, что он ничего не соображает.

Раскрасневшийся Курт полез с ринга и запутался в канатах. Запрыгал на одной ноге под нарастающий смех трибун, пытаясь высвободится. Сержант Хэллер бросился к нему, придержал, помог вытащить ногу. Хлопнул по плечу, рявкнув свое:

– Черт возьми! – это можно было расценить как искреннее поздравление.

– А теперь бой номер два! – объявил ведущий, с опаской глядя, как нокаутированный китаец ползет к своему краю ринга. – И будем надеяться, что он закончится не так быстро. Ведь мы все хотим посмотреть хорошую драку! Не так ли?..

– Заткнись! – дружно проорали несколько глоток из задних рядов. – Заткнись, коротышка, лопнешь!

В сторону ринга полетели полосы туалетной бумаги. Но они не долетали даже до канатов, опускались на головы сидящих в первых рядах офицеров и их жен. Тотчас же по рядам побежали сержанты и лейтенанты, руганью, угрозами и затрещинами утихомиривая чересчур разошедшихся подчиненных.

– И снова первая рота против второй! – надрывался в фонящий микрофон ведущий. Он не обращал внимания на оскорбительные выкрики в свой адрес, на порхающую туалетную бумагу и прочие мелочи. Возможно, будучи посредственным клоуном, он давно привык ко всему этому. – На ринге встречаются рядовой Голованов и рядовой Лонгвилл!

– Держись, парень, – сержант Хэллер довольно сильно пихнул Павла в бок. Должно быть таким образом он выразил свою поддержку. – С Богом!

Ирландец больше походил на какого-нибудь скандинава – он был белобрыс и голубоглаз. Выглядел он лет на тридцать пять – солидный возраст для рекрута – и мышцы его уже заплыли жирком. Впрочем, расслабляться не следовало, отметил про себя Павел. На костяшках правой руки были заметны следы старой, наполовину выведенной татуировки. Вполне вероятно, в свое время ирландец состоял членом какой-нибудь молодежной банды. Занимался боксом в полулегальных клубах. Время от времени участвовал в сомнительных акциях, продавая свои кулаки различным политическим движениям. Ирландия всегда была беспокойной страной.

Они сошлись в центре восьмиугольного ринга. Павел первым протянул руку. Ирландец ухмыльнулся и крепко – будто хотел раздавить – сжал ее. Они долго смотрели друг другу в глаза. И Павел вдруг понял, ощутил, что победит.

В этом ирландце словно что-то было надломлено. Несмотря на кривую хулиганскую ухмылку, на вызывающее рукопожатие, на хищный прищур глаз, в нем чувствовалась слабина.

Рядовой Лонгвилл не хотел драться!

Павел выдернул ладонь из руки противника. Отступил, прижался спиной к канатам, дожидаясь, когда ударит гонг. Совсем некстати нахлынули воспоминания – университетский спортзал, стены, обшитые матами, разминающиеся борцы, ругающийся тренер. Запах пота и пыли.

Сделалось совсем спокойно. Унялось дыхание. Мир за пределами ринга исчез.

Павел усмехнулся. И увидел, как полиняла нагловатая ухмылка ирландца.

Гонг прозвенел, словно стекло разбилось. Отмахнув рукой, отбросив микрофон, скатился с ринга ведущий, оставив бойцов наедине.

Ирландец приподнял руки, кулаками закрывая лицо, локтями прикрывая корпус – «стойка труса».

Павел, низко пригнувшись, шагнул вперед, выставил руки перед собой.

Ирландец, коротко выдохнув, провел прямой правой – но слишком медленно. Павел, чуть отклонившись, шлепком раскрытой ладони легко погасил удар. Тут же зацепил запястье противника, резко потянул на себя, выводя его из равновесия. Попытался подсечкой свалить ирландца.

Не получилось. Противник успел вырваться, увел ногу, отскочил. Павел бросился было за ним, и едва не нарвался на удар – ирландец контратаковал быстро и решительно.

Разорвав дистанцию, они закружились, следя друг за другом, выжидая удобного момента для нападения. Они представляли разные стили единоборств, и потому пока осторожничали, не зная, как вести поединок, какую тактику выбрать. Впрочем, у Павла было преимущество – занимаясь самбо в университете, интереса ради он спарринговал и с боксерами, и с каратистами, и с айкидоками.